Морщась от неестественного света, Селина сделала последние несколько шагов по тропе и прошла сквозь элувиан.

Она просила Бриалу отправить её обратно в Вал Руайо. В конце концов, это ведь и было её конечной целью, когда у неё ещё были любовница и телохранитель. Добраться до Орлея раньше Гаспара, убедиться, что его атака провалилась, а потом сплотить всю мощь орлесианской армии и сокрушить мятежников.

И всё бы получилось.
Но Селина видела лицо Бриалы, когда просила об этом. Она видела в томных глазах Бриалы крошечную искорку расчёта. Она знала, как поступила бы сама на месте Бриалы.

И поэтому не удивилась, когда, выйдя из элувиана и моргая от странной волны магии, оказалась в скромном обеденном зале, украшенном эльфийскими реликвиями.

Бывало, она завтракала в этой комнате, ведь здесь были такие прекрасные окна с видом на сады.

Императрица стояла посреди своего Зимнего Дворца неподалеку от Халамширала.

Вздохнув, Селина покачала головой. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, Бриала была достаточно милостива, чтобы не отправить её умирать в каком-нибудь всеми позабытом склепе. Обернувшись, она взглянула на элувиан, и, спустя мгновение, багряные тучи на его поверхности померкли до серо-голубого оттенка.

У нее не было ни защитника, ни армии, ни мастера шпионов. Она была очень далеко от своих владений, возле города, вероятно, уже захваченного Гаспаром.

Её сердце было разбито, и позже она ещё наплачется. Но сейчас в самой глубине темнейших закоулков её разума маленькая часть её хохотала в извращённом восторге. Селина снова чувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, осиротевшей и оставшейся в одиночестве в Вал Руайо... В последний раз, когда она испытывала подобное, она победила.

Она подозревала, что какое-то время точно не будет иметь проблем с пробуждением по утрам, даже если будет спать в одиночестве.
Селина прикрыла глаза, тщательно прислушиваясь, а затем тихо прокралась из столовой в коридор.

В детстве Селина проводила в родовом дворце каждую зиму, и с тех пор помнила наизусть все тайные проходы, которые могли скрыть её от нежелательных взглядов.

Спустя несколько минут она добралась до своих покоев. Схватив с тумбочки серебряный колокольчик, она громко позвонила и принялась ждать.

Вошедшая в комнату тучная почтенная дама из числа дворцовой челяди замерла в изумлении.

Селина, всё ещё облачённая в украденный доспех, вся в грязи и без маски, просто ждала.
Выдохнув, женщина поспешно присела в низком реверансе.
— Ваше Великолепие.
Как и всегда, ключом ко всему была уверенность.
— Мне нужен отчёт по Халамширалу, ванна и чашка крепкого чая, — распорядилась Селина и постаралась скрыть улыбку, когда служанка опрометью бросилась исполнять поручение.

Когда ванна была готова, Селина стащила с себя броню и приказала её сжечь. Отмокая и соскребая с себя грязь, она слушала дворцового сенешаля, высокого, тощего и старого, как само время, мужчину, которого знала с самого детства. Сенешаль сидел по ту сторону ширмы и докладывал о том, как Лорд Пьер сдался Гаспару, и о его последующем приказе страже Зимнего Дворца сложить оружие вслед за ним.

— Пошлите гонца в Халамширал и пригласите Лорда Пьера явиться сюда лично для обсуждения условий капитуляции, — сказала Селина и жестом приказала прислуге добавить побольше лавандового мыла.

Пока слуги затягивали её в корсет, она попробовала чай. Платье было тёмно-фиолетового цвета с вышитыми по подолу золотыми львами, символом одновременно и её семьи, и самого Орлея. Горячий крепкий чай был восхитительным, и она с наслаждением сделала ещё один большой глоток, а потом замерла, чтобы старая эльфийка-служанка могла нанести на её лицо макияж.

Едва Селина нашла свою запасную маску, как слуги объявили о прибытии Лорда Пьера. Она надела маску и тотчас ощутила её чуждое присутствие на своем лице, словно взор ей ограничили крошечные стены. Казалось, с тех пор, как она надевала маску в последний раз, прошли годы.

Императрица ожидала объявления о прибытии Лорда Пьера, стоя наверху белой винтовой лестницы, весьма удачно оставаясь вне поля зрения. Она услышала, как Пьер вошёл, сопровождаемый лязгом доспехов, который мог исходить как от её стражей, так и от его телохранителей. Он поприветствовал сенешаля с изысканной вежливостью высокородного орлесианского лорда.

— Я прибыл, как вы и пожелали, — сказал он. — Готов выразить своё расположение вам и вашим людям. Спешу уверить, настали действительно суровые времена для всех нас, и я имею смелость свидетельствовать от имени всего Халамширала, что признание поражения перед лицом столь огромных сил ни в коем случае не будет считаться бесчестьем.

Когда Лорд Пьер заговорил, Селина начала спускаться по лестнице. Она идеально точно рассчитала время - сказывались годы практики дворцового этикета - и появилась в поле зрения присутствующих как раз в тот момент, когда Лорд Пьер умолк.
— Я рада слышать столь благородные слова от вас, Лорд Пьер, — обратилась Императрица Орлея Селина к ошеломлённо уставившемуся на неё Лорду Пьеру. — И, невзирая на то, что в более тёмные времена за подобный недостаток верности Император, не сходя с места, мог предать своего Лорда мечу я всё же тронута вашей речью.

Улыбаясь, она спустилась к основанию лестницы, и дворцовая стража расступилась перед нею.
— И поэтому я принимаю вашу капитуляцию.
Лорд Пьер из Халамширала был хорошим, добрым человеком, но никогда не отличался силой. Ему не хватило ни воли, чтобы остановить восстание эльфов, ни смелости, чтобы бросить вызов Гаспару, и ничто из этого не удивляло Селину.
Один долгий миг Лорд Пьер стоял, застыв, а затем упал на колено, и это тоже её не удивило.
— Императрица.
Так Селина взяла свой первый город всего лишь через несколько часов после своего возвращения.

***

« [1] [2] [3] [4] »

[ Назад ]