| | | | | | 
Это письмо он получил поздно вечером, как раз за час до того, как по всему дворцу Великого Мага стали тушить факелы. Небольшой свиток, перевязанный простой кожаной лентой, ему передал с поклоном неприметный посыльный:
- Донесение из Денерима, господин Картахан.
Самообладания Картахана вполне хватило на то, чтобы спокойно и достоинством принять свиток. Но терпение ему явно изменило, когда он стремительно развернулся и практически бегом направился в свою комнату. Он давно ждал это послание - слишком много было поставлено на задуманное предприятие. Практически все. И сейчас он поистине держал в своих руках свою судьбу. Письмо буквально жгло ему руки и прямо на ходу он торопливо начал сдергивать ленточку с узкой бумажной трубки.
Закрыв дверь, он рывком развернул бумагу и жадно впился глазами в текст.
«...Сообщаем Вам, что Мститель не выполнил порученного ему задания. Вместо королевы Ферелдена убита служанка, сама же королева Элайн жива и невредима...»
В глазах мутнело от волнения.
«...Голданна с детьми изгнана из дворца в монастырь под присмотр священниц и в ближайшее время не сможет оказывать никакого влияния на своего брата...»
«Это конец. Конец...» - одна и та же мысль начала вращаться в его мозгу зловещей нескончаемой каруселью. Он с огромным трудом сосредоточился, чтобы прочитать последние строки.
«...Местонахождение «Мстителя» в настоящее время неизвестно. По всем признакам, он срочно покинул Денерим и, скорее всего, - Ферелден...»
Письмо выпало из опустившихся рук мага, а пелена в глазах стала еще плотнее. Ноги буквально подкашивались, и ему пришлось все-таки присесть на стул. Несколько минут он смотрел невидящим взглядом в огонь очага, приятно согревавшего комнату от вечерней сырости. Наступающая осень только-только принесла прохладу в каменное обиталище Велизария, но в душе Картахана уже завыли настоящие зимние вьюги, сковывая его душу ледяным холодом приближающейся смерти.
Велизарий, Верховный Маг Крови, скорее всего уже получил такое же сообщение. Он имел свои каналы контроля над ближайшими помощниками, и надеяться на простое сжигание этой бумажки было бы просто глупо. Больше пощады не будет. Верховный Маг терпеть не мог неудачников, и расправа не замедлит себя ждать. Это было такой же неизбежностью как восход солнца.
«Но как же не хочется умирать! Я жить хочу! Жить! Этот мир прекрасен каждым своим вздохом, каждой пылинкой, каждым перышком... Даже сырая морось за окном просто великолепна по сравнению с полированным мрамором надгробия! Если у меня конечно будет это самое надгробие.»
Картахан, стиснув кулаки, вскочил на ноги.
- Клянусь кровью Создателя - выбора у меня нет! И поэтому я рискну!
Он достал из специальной стойки на столе флакон с перламутрово-черной тягучей жидкостью и поднес его к глазам. Содержимое флакона от тепла его руки словно проснулось - было видно, как внутри начали лениво двигаться иссиня-черные струи, перемешиваясь с остальной густой угольно-черной массой. Эту настойку превращения он приготовил совсем недавно и еще не успел опробовать ее действие на специальном рабе, что вообще-то было обязательным условием ее применения.
Оборотничество никогда не было его специализацией, и он не владел никакими заклинаниями для превращения в другие существа. Но то, что ему удалось узнать из одного старого фолианта - стало для него откровением. Оказывается, существовал «Напиток оборотня», позволяющий превращаться в животное или птицу даже тому, кто совершенно не владел никакой магией. И он, Картахан, сумел приготовить этот напиток.
Или не сумел?
Скоро это станет совершенно ясно. Но сначала... сначала нужно забрать то, что понадобится больше всего остального.
Решимость уже вернулась к Картахану. Это было неудивительно - когда госпожа Смерть идет по тропинке к твоему дому - у многих берутся силы прямо из воздуха.
И он бросился вниз, в подвалы дворца.
Собственно говоря, достать требующееся было нетрудно. На свою беду стража у кладовой его хорошо знала, и поэтому Картахан сумел убить охрану, практически не потратив ни капли своей крови на нужное заклинание.
Брезгливо отпихнув ногой труп своего уже бывшего знакомого, маг сунул ключ в скважину замка. Дверь распахнулась. Вот она - единственная настоящая ценность в этом здании. Разумеется, после самой высшей драгоценности - его жизни. Именно эту драгоценность он и спасет, во что бы то ни стало.
А теперь - наверх. На самый верх. Выше, еще выше по темным лестницам главной башни. Еще один виток по холодным каменным ступенькам... И еще один.
Ночь - это прекрасное изобретение для тех, кому надо уйти не прощаясь. А прощаться Картахану было уже не с кем и незачем.
Он остановился на площадке башни, возвышающейся над городом. Контуры зданий были едва видны в ночном мраке, который к тому же был пронизан мелкими каплями ночного дождя.
«Что же, великолепно! - усмехнулся Картахан - Эта ночь прекрасно будет сочетаться с моим новым хм... нарядом!»
Положив к ногам плотно перевязанную сумку, он вытащил из-за пазухи флакон.
«Либо я умру от руки Велизария, либо я уйду отсюда свободным. Или же эта штука сделает со мной что-то непоправимое».
А что, разве у него есть выбор? Тот самый Велизарий часто ему повторял: «Если боишься - не делай! Если делаешь, то не бойся!» И вот именно сейчас Картахан уже ничего не боялся. Его рука не дрогнет - назад дороги нет. И не будет.
Запрокинув голову, он глотками выпил жгуче-соленый сироп и прислушался к себе. Ничего. «Неужели он неправильно приготовил это зелье?» Несколько секунд действительно ничего не происходило, а потом... потом холодный огонь, внезапно вспыхнувший внутри него, бурным потоком заполнил каждую его клеточку его тела.
Руки Картахана сами распахнулись в стороны и стали стремительно обрастать черными перьями. Грудь с каким-то леденящим скрипом изогнулась вперед и начала чернеть, также покрываясь иссиня-черным оперением. Нос мага буквально выстрелил вперед, затвердевая и превращаясь в огромный клюв...
Наконец, гигантский, размером с человека, ворон медленно взмахнул крыльями. Клацая когтями, он переступил с ноги на ногу, резко подпрыгнул в сырой воздух, и, подхватив когтистыми лапами с каменной площадки мешок, тяжело взмыл в такое же черное, как и он сам, небо.
«Прощай навсегда, Тевинтер! Прочь от меня, мое прошлое! Прочь! Великая Пророчица, я лечу к тебе!»
Через несколько секунд даже его следы бесследно растворились в холодном ночном мраке.
С самого начала все пошло наперекосяк. Элайн сделала глупость, отпустив свиту с полдороги обратно в Денерим. Бесконечная болтовня ее фрейлин могла вывести из себя кого угодно, и это ее, конечно, как-то извиняло, но вот то, что она отправила назад охрану - никакому нормальному объяснению не поддавалось.
В другое время Элайн и сама бы с удовольствием выслушала и даже обсудила бы последние сплетни, которыми фрейлины с упоением делились между собой, но после недавних событий ей хотелось немного побыть одной.
Ей, неустрашимому воину, не боявшейся ни драконов, ни мертвецов, ни демонов, при воспоминании о погибшей от яда Вилене до сих пор было не по себе. И при взгляде на любую фрейлину, которая весело смеялась над какой-то шуткой, Элайн почему-то казалось, что сейчас эта девушка, изогнувшись в агонии, вот-вот упадет замертво.
Правда, сами фрейлины своим возвращением были довольны - неожиданные утренние сборы и поспешный отъезд из Денерима никакого удовольствия им не доставили. Они были не собраны, не накрашены, не готовы, и вообще... Так что тут она поступила вполне разумно. А вот зачем она отпустила охрану совсем недалеко от Башни Бдения...
Если честно признаться, то исключительно из-за желания продемонстрировать, что Ее Величество Королева Элайн Кусланд, Эрлесса Амарантайна, Командор Серых Стражей настолько сильна и отважна, что в охране не нуждается. Кому она это хотела показать? Самой себе? Глупое желание, больше подходившее капризному ребенку, чем прославленному воину. И как очень скоро выяснилось, желание не столько глупое, сколько идиотское.
Майри, встретившая ее при подходе к Башне, была немало изумлена прибытием одинокой королевы. Она, конечно, старалась виду не показывать, но, судя по косым взглядам, что она бросала на Элайн, актриса из нее была неважной. Но времени расспросить командора у нее не было.
Сразу, словно из-под земли нахлынули порождения тьмы. Откуда? Размышлять времени у Элайн не было - ее верный Юсарис, захлебываясь, начал пить их жгучую кровь... Взмах, удар. Еще удар, новый взмах...
Словно колосья под серпом, все эти гарлоки и генлоки падали и падали на землю от ударов ее чудовищного клинка. От одного стремительного свистящего оборота Драконобоя вокруг ее головы, пятеро нападавших одновременно разлетались в разные стороны как щепки из под топора. У одного отрублена рука, у другого из шеи потекла темная струя... Лезвие безжалостно и неукротимо крушило тела порождений тьмы, не давая им опомниться и сгруппироваться.
«Эй вы, дети своего гнусного бога! Я не дам вам осквернять эту землю!»
И ее меч продолжал плести в воздухе смертоносные кружева. Порождений тьмы было много, очень много. С ними были эмиссары, и даже сам Вожак Огров. Его болезненные удары не раз отбрасывали назад как Элайн, так и Майри, которая дралась с похвальным упорством и немалым умением. Подобраться к огру было сложно, но наконец Элайн это удалось. В смелом и стремительном прыжке она вонзила меч в его грудь. Этого смертельного оскорбления огр не выдержал и с воем повалился на землю.
Однако же порождения тьмы не заканчивались. Их волны накатывались одна за другой. Казалось, что твари всем скопом выползли на поверхность из Глубинных троп, чтобы уничтожить королеву и ее спутницу. Элайн дралась яростно. В ход пошли все ее способности, вплоть до «удара света», а руки начали наливаться предательской тяжестью от усталости. Но эти отродья буквально кишели вокруг как насекомые - их было настолько много, что казалось еще чуть-чуть - и она упадет. Не от ран, а от изнеможения.
Только Андерс, маг, один из немногих выживших в крепости, и Огрен - да-да, тот самый гном-пьяница Огрен - смогли помочь ей не свалиться окончательно, прежде чем сам Иссохший пал под ударами Драконобоя.
Этот поход вымотал Алистера до предела. Марш-бросок, без отдыха и привалов, который он устроил спешно набранному отряду воинов храма, дал ему наглядный урок, что даже закаленный в боях Серый Страж может очень близко подойти к точке излома. Но не только физическая усталость измотала Алистера. Его дневным и ночным кошмаром стала Рилок, командир этого отряда храмовников.
Она оказывается, когда-то училась с ним в одном монастыре. Обнаружив сей радостный факт, эта дама уже не умолкала ни на минуту - и очень скоро буквально достала его до мозга костей своими воспоминаниями о настоятельнице, сестрах, обеднях и вообще о всякой ерунде.
Алистер не любил вспоминать о своем церковном прошлом. Ничего особо приятного там не было, и тем более ничего такого, что стоило бы обсуждать более пяти минут. Но попытки как-то вежливо заткнуть Рилок ни к чему не привели - ее язык молол без передышки.
Мало того, храмовницу скоро понесло на нравоучительную нотацию о Круге Магов и злокозненности этих непослушных чародеев. Несколько раз эта молодящаяся особа высказала сожаление о том, почему Королева Элайн не разрушила это оскверненное магией гнездо бунтарей.
Ему было неприятно это слушать - после того, как Винн, одна из самых умелых магов Круга, вернула к жизни Элайн, Алистер стал относиться к волшебникам совсем по-другому. Его уважение к их способностям значительно возросло и спокойно принимать выедающие мозг морали о том, что, мол, «не человек должен служить магии, а магия - человеку» Алистер был уже не готов. Ему эти разговоры и раньше успели надоесть хуже горькой редьки, а сейчас и подавно.
К сожалению, нормальных просьб о молчании Рилок не слышала. Или делала вид, что не слышала. А у Алистера так и не хватило решительности наорать на нее, чтобы она раз и навсегда заткнулась... В итоге к Башне Бдения Алистер подъехал, будучи буквально выжатым как физически, так и морально. Ноги ломило от усталости, а в ушах просто звенело от болтовни этой дуры.
Хорошо еще, что Алистер не заметил довольно-таки откровенных взглядов храмовницы, которые она периодически бросала в его сторону.
А им еще предстояло ехать к баннам для организации снабжения Башни. Слава Андрасте, что ближайший замок был недалеко от резиденции командора.
Иссохший пал от ее руки, неся успокоение и надежду на отдых, в котором она так нуждалась. Но в этот раз госпожа Фортуна предпочла удалиться с пути Элайн, заставляя отложить отдых - призывный звук боевой трубы уже раздавался у самых ворот Башни Бдения. В арку ворот входил небольшой отряд храмовников во главе с Алистером. Рядом с ним по правую руку шла какая-то женщина-храмовник, вероятно - командир отряда. Брови Элайн, спустившейся в башни со своими спутниками, поползли вверх.
«Алистер путешествует с женщиной?»
После боя с Иссохшим ее небольшой отряд буквально валился с ног от усталости, и поэтому королева с удовольствием опустилась на колено перед королем. Сенешаль последовал ее примеру.
Алистер подошел ближе. Быстро оценив ситуацию, он усмехнулся в свойственной одному ему манере:
- Кажется, я немного опоздал. Жаль, пропустил все побоище!
Эти слова немного развеяли напряжение, создавшееся вокруг. Майри, видимо была немало поражена такому скоплению венценосных особ в залитом кровью дворе башни.
- Король Алистер?
Она буквально пала на колени перед королем, поняв, кто был перед ней. Элайн улыбнулась и медленно поднялась с колена, слушая родной голос.
- Хотел устроить встречу Стражам как подобает. А вот этого совсем не ждал. Что случилось?
Сенешаль поднялся вслед за командором и тяжело вздохнул.
- Уцелевшие порождения тьмы сбежали, Ваше Величество. Серые Стражи из Орлея либо погибли, либо пропали.
Бровь короля взметнулась вверх. Совсем не этого он ожидал от посещения замка. Совсем не этого... Грязный, залитый кровью и заваленный телами как порождений тьмы, так и людей, двор. Тлеющие или горящие постройки. Вымотанные, напряженные защитники… А теперь еще и сообщение, что орлейские стражи пропали.
- Пропали?! Их что, порождения тьмы забрали? За ними вроде не водится!
- Не знаю, Ваше Величество. Знаю только, что многих мы недосчитались, - и сенешаль пожал плечами.
- Да уж...
Наконец Алистер повернулся к Элайн, которая до сих пор хранила молчание. Разговор с сенешалем она практически не слушала, откровенно рассматривая храмовницу. Она нисколько не прятала свой оценивающий взор. Таким придирчивым взглядом рассматривают лошадь, выставленную на продажу. И если бы королева сейчас подошла и попросила Рилок открыть рот, чтобы оценить состояние зубов, наверняка никто бы не удивился.
- А ты как, душа моя? Не пострадала, я вижу?
Слова Алистера, обращенные к ней, отвлекли королеву от ее занятия. Еще раз покосившись на Рилок, Элайн посмотрела на мужа. От нее не укрылись масленые глаза храмовницы, направленные на Алистера. Некоторая скованность короля тоже была заметна.
Откуда королеве было знать, что эта скованность вызвана усталостью, а вовсе не его смущением. Теплая улыбка, готовая вот-вот показаться на ее лице, так и не появилась, и вместо ласковых слов приветствия она произнесла первые пришедшие на ум слова:
- Мне ничего не страшно, ты же знаешь.
- Я женат на несокрушимой богине. Счастливый человек! - Алистер все еще пытался шутить, улыбаясь жене, словно они стояли в тронном зале, а не посреди поля брани - Тебе предстоит нелегкая задача. Хотел бы я помочь тебе с порождениями тьмы, но что поделаешь! Сейчас ты сама по себе.
Элайн опешила. Ее зеленые глаза расширились от изумления. Она открыла рот, чтобы ответить, но не могла сказать ни слова. Язык буквально прилип к гортани, совсем как тогда, на Собрании Земель, когда Алистер решил оставить Анору своей заместительницей.
«Что значит «сама по себе»? Что же это... Ты же обещал не терять меня! Неужели... Неужели это все из-за этой молодящейся старухи с глазами навыкате? Не может быть!»
Тут подал голос закованный в черные доспехи Огрен, решивший, что ему скучно стоять молчаливым изваянием и вообще не пристало его рыжей бороде.
- Э-э! Я вам что, наговый паштет??
Андерс иронично усмехнулся на слова гнома, почесав белесую бровь.
- Судя по запаху, что-то вроде.
Огрен послал ему убийственный взгляд и проворчал, потрясая своим верным топором, явно намереваясь привлечь внимание к своей особе.
- Я пришел в Серые Стражи вступить! Вы что...
Эта перепалка прошла мимо ушей Элайн. Она изо всех сил пыталась собраться с духом и не начинать выказывать Алистеру на людях, что она думает о «сама по себе», о храмовницах, разгуливающих с женатыми мужчинами и их выпученных глазках. Неожиданно для всех эта лупоглазая бронированная крыса вылезла вперед, и изрекла своим картавым голосом:
- Король Алистер! Поостерегитесь, это же опасный преступник!
Глаза Элайн вспыхнули. Если бы взгляд мог бы испепелять, то на месте этой горе-храмовницы была бы уже кучка пепла. Алистер сделал удивленный вид, решив похоже, сыграть в дурачка то ли для Элайн, то ли для Рилок.
- Гном-то? Нет, он конечно не сахар, но не настолько.
Андерс шумно выдохнул и пожал плечами.
- Это она про меня...
Элайн повернулась к магу. До сих пор у нее не было времени, чтобы по достоинству оценить своего спутника. Его умения в области магии поражали, а непосредственность и ироничность даже придавали некий шарм.
Храмовница повысила голос, продолжая гаркать своим противным голосом прямо над ухом королевы:
- Это отступник, которого мы уведем в Круг, чтобы предать правосудию!
- Ой, вот не надо! Ваши познания о правосудии убоги и куцы, - скривился Андерс. Убегу снова - только и всего. - Маг держался молодцом.
Отдать его этой крысе? Даже если бы вместо Андерса стоял отъявленный убийца-малефикар, Элайн бы не позволила храмовникам забрать его. Исключительно из желания увидеть искаженное недовольством лицо Рилок. А уж человека, которой сражался плечом к плечу с ней… и мог бы продолжить это… никогда!
- Не будет этого! Лично прослежу, чтобы тебя вздернули, убийца! - злобная гримаса мелькнула на лице Воительницы Церкви.
«О-о! Так вот ты как решила действовать, милочка! Ну да ладно, сейчас мы посмотрим, как ты будешь кого-то там вздергивать!»
Лицо Андерса скривилось, словно он был готов вылить свое возмущение на храмовницу.
- Убийца?? Но те храмовники, они же... А! Да что толку... Будто Вы мне поверите... – он махнул рукой, решив, что для него все кончено.
Алистер с сожалением смотрел на мага. Он видел, как отреагировала Элайн на выпад Рилок. И то, что этот парень стоял за спиной его любимой жены, помогая ей в битве, было для Алистера важнее, чем угождение каким-то там нелепым и далеким сейчас для него законам церкви.
- Боюсь, тут мало что можно поделать. Разве что... Ты ничего не хочешь сказать, Командор? - он с надеждой посмотрел на Элайн.
Элайн вскинула голову и, стараясь хоть немного скрыть свое злорадство, ответила, повысив голос:
- Да, сим призываю этого мага в орден Серых Стражей!
Храмовница явно этого не ожидала. Она даже пошатнулась, словно королева только что отвесила ей пощечину. Задыхаясь от возмущения, она воскликнула.
- Что? Никогда!
Алистеру унижение этой злобной зануды тоже доставило удовольствие. Жаль только, что Элайн не обратила на это внимания, упиваясь своей маленькой местью.
- Я полагаю, Серые Стражи не утратили право призыва? Лично я разрешаю.
Храмовница была явно разочарована. Ее голос звучал уже не так уверенно.
- Но если... Если Ваше Величество так считает... Впрочем, я еще разберусь, что здесь произошло. Ваше Величество, я должна ненадолго остаться в Башне для расследования, - и Рилок, развернувшись, отошла к отряду.
«Слава Андрасте, можно будет поскорее поехать к баннам без сопровождения этой воинственной зануды», –чуть было не подпрыгнул от радости Алистер. От облегчения, что переход в баннорны обойдется без нее, у него даже сил прибавилось.
- Что ж, если у Вас все под контролем, то я пойду, пожалуй!
Сенешаль, кивнул, глядя вслед удаляющейся Рилок.
- Да, имение уже в безопасности. Мы понесли большие потери, но порождения тьмы ушли. Есть выжившие. О, простите, я же не назвался... Меня зовут Верел, я сенешаль Башни Бдения.
Он повернул свое мужественное, но изможденное лицо к Элайн:
- Спасибо, что пришли на помощь, Командор. Я помогу Вам править землями Амарантайна.
Элайн не глядя на него, буркнула:
- Всегда пожалуйста.
Ей собственно, было плевать на его благодарность. Слова Алистера «Я пойду, пожалуй» все еще стучали в ее висках...
- Нам многое надо обсудить и в первую очередь - Посвящение. Вам придется искать рекрутов, командор. - Сенешаль решил, видимо, провести совещание с ней немедленно, но королева ничего на это ему не ответила. Ей было не до того. Она молча смотрела на мужа, решив своим взглядом просверлить в нем дыру насквозь.
«И вообще, - подумала она, - с Посвящением можно разобраться потом».
Наконец, по затянувшейся паузе Верел понял, что обсуждение этих вопросов переносится на более поздние сроки. Сдержанно поклонившись, он молча отошел в сторону.
Алистер печально посмотрел на Элайн, не замечая, что та буквально кипит:
- Грустно просить тебя об этом, радость моя. Мне было бы куда приятнее оставить тебя при дворе, но ты же сама выбрала свое предназначение!
Вместо приготовленного ответа, королева медленно произнесла:
- Подумай, ты точно не хочешь оставаться? - в ее душе еще теплилась надежда на лучшее.
- Ах, соблазнительница... - Алистер вздохнул, широко улыбнувшись - Мне, увы, надо уладить дела в баннах. Но я вернусь, как только смогу. Обещаю. – И совершенно неожиданно он начал торжественно вещать, как будто тут вдруг началось Собрание Земель:
- Вам предстоит подавить Мор в зародыше, пока еще не слишком поздно! Это трудно, но я в Вас верю! - Алистер, вероятно, не мог обходиться без ежедневной порции пафоса на обед. Как без шуточек на завтрак или на ужин.
Элайн не верила своим ушам.
«Алистер! Неужели я тебе не нужна? Ты не хочешь со мной остаться? Хотя бы на день?? На одну ночь? Значит, вот так я должна остаться... Сама по себе?»
Она хотела крикнуть это во весь голос, но комок в горле не давал ей это сделать.
Алистер безжалостно продолжал:
- А теперь душа моя, давай попрощаемся, пока я не передумал!
Элайн вдруг захотелось стать маленькой девочкой и разрыдаться в три ручья прямо при всех. Однако же ее глаза остались сухи, а лицо превратилось в застывшую каменную маску. В груди разверзлась черная беспроглядная пустота.
Король наклонился к ней. Как в бреду, она подставила ему свои губы, но Алистер лишь поцеловал ее в щеку и молча развернувшись, направился к отряду храмовников. Ему не хотелось демонстрировать при Рилок своих чувств. Он считал, что показывать их при всех, а особенно при этой нудной храмовнице - совершенно не стоит.
Элайн поняла все это совершенно по-другому.
«Ах вот как! Значит, я стала не нужна ему. Какие-то банны и храмовницы для Алистера оказались важнее! Я... я не могу так, Алистер!!».
Ей хотелось побежать за ним, остановить... Но ее ноги не двигались, а губы так и не смогли раскрыться даже для всхлипа. Ее недвижный взгляд потускнел, стал безжизненным и пустым.
Но силы не оставили ее и она все-таки смогла перетерпеть это унижение. Она сжала саму себя в стальном кулаке, размолов железными пальцами остатки своей слабости.
Уже через две минуты беспощадный зеленоглазый командор была снова готова править эрлингом Амарантайн.
Тюрьма Башни располагалась в подвале, и представляла собой всего лишь одну комнатку, огороженную от свободы толстой решеткой с дверью. Человек сидел на корточках у стены, в глубине этой комнатки и молчал.
Элайн вгляделась в него. Его лицо... Кажется, она видела похожее... Давно. Или недавно? Когда она проткнула мечом живот этого Рендона Хоу?? Кажется, еще пять минут назад. Или год назад? А может, прошла целая вечность?
Ну что же - сложить два и два было нетрудно. Смутные подозрения о ночном воришке окончательно перешли в уверенность. Королева даже закрыла на минуту глаза, чтобы еще раз вглядеться в то самое лицо проклятья рода Кусландов.
К ней подошел командир охраны Гарвел.
- А, командор! Хорошо, что вы здесь. Этот парень уже три дня под замком. Хорошие люди гибли, а он тут за решеткой отсиживался в безопасности!
- Кто он? - для проформы спросила Элайн. Ей было любопытно, как он назвался.
- Имени он не назвал. Знаю только, что его схватили, когда он шнырял ночью по поместью. Я бы сказал, что это простой воришка - вот только, чтобы взять его четыре стража понадобилось. Вы уж с ним поосторожней. Кто бы он ни был, но явно не обычный взломщик, это уж точно.
- Почему его не казнили?
«Зачем я это спросила? Чтобы не разочаровать Гарвела в своей кровожадности? А, все равно...»
- Сенешаль сказал, что это Вам решать. - Гарвел даже слегка удивился. - Формально он виновен только в воровстве. Только кто знает, для чего еще он мог сюда явиться.
Элайн нахмурилась. Она все равно сердилась на свою поспешность.
- Оставьте нас, я хочу поговорить с ним.
- Как пожелаете, командор. Я скажу сенешалю, что Вы пришли. Он захочет узнать, что вы решите насчет этого заключенного. - Гарвел, слегка поклонившись, вышел из комнаты.
Элайн подошла к клетке. Пленник смотрел на нее, не отводя глаз. А потом сделал шаг вперед и с издевкой произнес:
- Смотрите-ка, кто тут! Великая воительница, победившая Мор и все Зло на свете! Я думал, что в тебе десять футов роста и молнии из глаз сыплются.
Элайн немного помолчала. Она не собиралась издеваться над пленником, ей даже было интересно, как поведет себя перед ней тот, чья семья уничтожила ее семью.
Поэтому она спокойно его спросила:
- Это ты так пытаешься меня оскорбить?
- Мне казалось, что убийца моего отца выглядит более ... впечатляюще. Я Натаниэль Хоу! Моя семья владела этими землями до вашего появления! Ты хоть помнишь моего отца?
«Помню ли я его отца... Надо же, а ведь он не трус и умеет мужественно смотреть в лицо своей смерти».
Можно сказать, что ей стало даже приятно. Такое проявление мужества хотя бы избавит ее от мерзкого чувства брезгливости, которое непременно появляется, как только бывший враг начинает целовать тебе сапоги.
- Так ты пришел отомстить, получается? - ее голос не содержал в себе никаких интонаций.
Странное спокойствие охватило ее. Ей полагалось как минимум, для начала высказать все, что она думает о смерти своих близких, о Рендоне Хоу и о его потомках... А потом сразу же укоротить этого Натаниэля ровно на размер его головы. Одним взмахом отточенного меча. Она даже услышала свист клинка, несущегося по воздуху к шее этого смелого ублюдка.
Нет, ничего. Никаких эмоций. Видимо та самая свершенная месть, уже в ту самую минуту, когда она пыталась растоптать тело мертвого Хоу-отца - окончательно выжгла этот участок в ее душе. Теперь там не росла даже ненависть - там был один сухой серый песок.
«Вилена... Ты отравил Вилену».
Вот это и надо бы ему сказать, но зачем? Что это изменит? Девушка мертва и это ее не воскресит.
Королева даже перестала вникать в болтовню этого Натаниэля.
Неожиданно она услышала: «Это не должно отражаться на всей семье. Все Хоу, что остались в живых - стали изгоями...» И Элайн опять увидела умирающего отца... Лицо остающейся с ним на верную смерть матери... Они не остались в живых. Если бы им остаться хотя бы изгоями...
- И все из-за тебя, а теперь ты решаешь мою судьбу. Так что давай! Делай, что собиралась! - он весьма правдоподобно хорохорился. Может быть, даже и по-настоящему хорохорился. Натаниэль смотрел на нее прямо и без страха. Так смотрят те, кто потерял все и им плевать на то, что будет дальше.
С хрустом сжав руки за спиной, она ответила ему все таким же мертвенно-спокойным тоном:
- Так. Я решила, как с тобой поступлю, - это был не ее голос. Так, наверное, говорят ожившие статуи - ровно, совершенно не волнуясь, без единого проблеска эмоциональности.
Хоу слегка пожал плечами.
- Уже? Замечательно.
И он повернулся к ней спиной, решив, что он уделил ей уже достаточно своего внимания.
«Ты смелый человек - но твоя храбрость опоздала, Натаниэль. Все уже давным-давно исчислено, взвешено и решено. Все кончено».
За ее спиной раздались шаги.
- Командор, я привел к Вам сенешаля Верела, – подал голос командир охраны. Подойдя к ней, Верел спросил:
- Я смотрю, Вы поговорили с нашим гостем? Нелегко с ним, верно? Решили, что с ним делать?
Все с тем же каменным выражением лица она повернулась к сенешалю:
- Вы знали, что это Хоу?
Сенешаль слегка поднял бровь:
- Хоу? Значит, они снова вылезают на свет. Хоу - наши заклятые враги, Командор.
Сразу было видно, что у сенешаля накопилось немало претензий к доблестным Хоу.
«Может рассказать ему про Вилену? Зачем?»
И она почему-то вспомнила Рилок с ее выпученными глазами: «Лично прослежу, чтобы тебя вздернули, убийца!»
Элайн произнесла, не разжимая рта, но достаточно явственно:
- Повесьте его. Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.
Сенешаль не стал обсуждать ее приказа и сразу же повернулся к заключенному:
- Командор Стражей вынесла приговор. Сим вы приговариваетесь к смерти семнадцатого фервентиса тридцать первого года Эпохи Драконов. Желаете ли Вы что-то сказать перед тем, как приговор будет приведен в исполнение?
Хоу ухмыльнулся и пожал плечами. Похоже, что он был готов к этому приговору.
- Делай свое дело!
Гарвел открыл клетку и грубо подтолкнул Натаниэля.
- Тогда ступай со мной. Но без фокусов! Не то повешение тебе праздником покажется!
Видимо начальнику охраны тоже досталось от Хоу синяков - уж очень Гарвел спешил вздернуть «дерзкого воришку». Натаниэль проследовал к выходу с гордо поднятой головой, так ни разу не оглянувшись. Через минуту вышел и сенешаль, а Элайн так и осталась стоять, глядя в закрывшуюся дверь.
«Не знаю, может я поступила несправедливо. Но если это настоящий Хоу - то мне плевать на любую справедливость!»
Охрана у дверей тронного зала Башни Бдения явно скучала. Группы присягнувших на верность баннов стояли группками в центре тронного зала и шушукались о чем-то своем.
Между ними расхаживала, подходя от одной группы к другой - Командор Ферелдена, Ее Величество Королева Элайн Кусланд. Среди обычной одежды простых дворян, пусть даже и расшитой золотом и серебром, сверкающая броня Командора и начищенные до блеска кирасы ее свиты смотрелись просто вызывающе.
Первый стражник довольно-таки громко пробормотал:
- А наша королева-командор хорошенькая! Гляди, как сверкает глазками! Жаль только, что неулыбчивая.
Второй заметил ему:
- Ты осторожнее на нее пялься. Если она на тебя вдруг рассердится, то костей не соберешь. Говорят, что она своим мечом-переростком разрубает человека так же легко, как мясник колбасу.
- А все же я завидую ее мужу. Какие у нее сиськи, а? Даже под кольчугой не скроешь.
- Если ты и дальше собрался так громко разговаривать, то делай это без меня. Умирать от восторга будешь в одиночестве, - второй стражник даже немного отошел в сторону.
Первый стражник все равно не унимался.
- Нет, а сиськи все равно хороши. Я бы согласился бы даже сдохнуть - только бы с ней ночь провести.
- Как только она тебя услышит, так ты точно сдохнешь. А насчет ночи — ничего не выйдет. Она влюблена в своего мужа сильнее, чем ростовщик в свои деньги - это я тебе точно говорю.
- Да неужто? А я думал, что она за него замуж по расчету вышла. Трон, власть и все такое...
- Ну, так просто замахнись на нашего короля в ее присутствии - и она убьет тебя быстрее, чем сам король успеет рот открыть. Мой друг видел ее при освобождении Денерима - так он говорит, что лучше сунет голову в пасть огру, чем встанет у нее на дороге. Бестия.
И понизив голос добавил:
- Рыжая волчица.
Королева как раз повернулась в их сторону. Неподвижное лицо с точеными чертами, на котором не было видно даже подобия улыбки, с пронзительными, слегка прищуренными ярко-зелеными глазами вызывало даже не восхищение. А скорее оторопь.
Элайн не задержалась взглядом на обычных стражниках, и, откинув рыжую прядь с лица, с таким же каменным выражением опять отвернулась к сенешалю.
За весь период ее командорства в эрлинге никому так и не удалось увидеть, как она улыбается.
Возвращение в Денерим было тягостным. Даже то, что Амарантайн уцелел после нападения, и что оба предводителя порождений тьмы были побеждены и растоптаны, не очень-то грело ее душу. Ни теплое солнце, ни раскидистая зелень леса вдоль дороги тоже не приносили покоя Элайн, успевшей устать от бесконечных каменных подземелий. И отличные доспехи Бурегонителя, которые в другое время весьма бы порадовали женское сердце своим изяществом и красотой - не могли ее утешить.
Элайн никак не могла забыть последний бой с Матерью Порождений.
«И тут мать с детьми. Проклятье. В Мертвых Рвах была Матка... Здесь эта грудастая, прости Создатель, Мать. Почему эти порождения тьмы все время мне тычут этим материнством? Чтобы показать, насколько я хуже них?»
«Брось, о твоем бесплодии им неизвестно», - одернула Элайн саму себя.
Но ее внутренний голос не унимался.
«Всему Денериму известно, всем баннам известно, и даже эта владетельная Эсмерелл из Амарантайна не преминула меня пожалеть. Лицемерная сука. А порождениям Тьмы с их многомудрым и правда, уже многомертвым Архитектором — неизвестно... Ага, как же!»
Заноза, сидевшая в ее сердце еще с той памятной размолвки с Алистером около ворот Башни Бдения, воспалялась все сильнее. Если раньше командорство в эрлинге и все связанные с ним проблемы и трудности хоть как-то отвлекали ее от размышлений - то сейчас уже ничего не мешало ей растравлять свою рану.
«То-то Алистер тогда смотрел на меня как на пустое место. Это все потому, что я не могу быть матерью. Проклятье. Уродина, уродина... Бесплодная рыжая пустышка. Даже у этих мерзостных тварей есть дети. А я только и могу, что убивать. Лить кровь и командовать. Командовать и лить кровь. Или целоваться, если Алистер рядом. Да и то последний раз не вышло».
На душе стало горько и тоскливо.
«Судьба отняла у меня не только родителей, но и детей! Неужели я до такой степени недостойна простого женского счастья... Это несправедливо, Создатель! Это же так несправедливо!»
Конечно, правильнее было бы устроить торжественный въезд королевы-победительницы. в Денерим. Где ее бы встречала толпа народа во главе с улыбающимся Алистером. Но она принципиально не послала гонца с известием о своем приезде. Королева хотела войти в свой дом не как победитель порождений тьмы, а как обычная женщина, вернувшаяся из долгой отлучки. Элайн просто соскучилась по обычной, пусть даже и королевской, но семейной жизни. По шелку простынь. По солнцу в окне ее спальни. По Алистеру. По детям...
«У тебя не будет детей! - на себя опять пришлось прикрикнуть - Не думай о них!»
Это оказалось куда легче сказать, чем сделать...
Настроение, успевшее слегка подняться при виде своего дома, опять пропало.
Стража у ворот изумленно отсалютовала ей, когда Элайн слегка кивнув, молча проследовала в парадные двери дворца. Слуги, которых она встречала по дороге, немного испуганно, вероятно от неожиданности - кланялись, а служанки приседали перед ней, чтобы через секунду сразу убежать к подругам - рассказать новость.
Тем не менее, она все же очень надеялась на лучшее. Ведь она вот-вот увидит Алистера. И все будет хорошо. Все будет замечательно. Она обнимет его и тогда...
В большом зале ее встречал Ользен, сенешаль дворца. Короля рядом не было.
- Ваше Величество! Мы так рады Вас видеть! Но почему же Вы не предупредили нас о возвращении... Мы бы встретили Вас, как подобает, Ваше Величество!
Настроение окончательно разлетелось на мелкие осколки.
«Ага, Алистер не хочет меня встречать. Я так и знала... Я так и знала. Кому нужна бесплодная уродка...»
Тем не менее, Элайн нашла в себе силы сухо спросить:
- А где Его Величество Король?
- Его Величество уехал в Редклифф. Говорят, что эрл Эамон при смерти.
- Вот как? А что же с ним случилось?
- Рассказывают, что он серьезно простудился. И целители очень беспокоятся за его здоровье. Туда поехала даже сама Великая Целительница госпожа Винн.
«Все равно я уродка».
- Прикажите подать в мои комнаты чего-нибудь поесть. Как только Его Величество вернется - немедленно доложите мне. В любое время дня и ночи. В любое, слышите?!
Королева тряхнула головой и проследовала в свои покои.
Она чувствовала себя просто отвратительно. Кошмарно, жутко. Опять одна. Одна. Ей так хотелось крушить все на своем пути, дойти до кровати, упасть и забыться. Точно также, как и в ту ночь перед боем, когда она оставила Алистера наедине с Морриган.
Она старалась не вспоминать о том дне, но сегодня ее мысли вернулись к тому самому эпизоду, где она с глупой натянутой улыбкой закрывала за собой дверь, оставляя возлюбленного наедине с ведьмой.
Ну почему же это воспоминание опять настигло ее? Для чего она опять разодрала ту самую рану, глубоко запрятанную в ее сердце? Может оттого, что она осталась одна...
Последнее время ей все чаще приходилось полагаться лишь на свои силы. И вот сегодня ни верного возлюбленного, ни ставших уже родными друзей рядом не было. Королева закрыла глаза и рухнула на кровать, а перед ее глазами, как живая, встал и тот самый вечер и та самая Морриган.
После того, как она вышла из комнаты, оставив Алистера с болотной ведьмой, Элайн непроизвольно ускорила шаги. Еще быстрее. Еще... Уже через несколько минут она бежала по коридору, сметая все на своем пути. Стоявшие в переходе доспехи полетели на пол с громом, который эхом разнесся по залам. Эти звуки немного успокоили Элайн, но не до конца. Спустившись в столовую, она мрачно осмотрела зал. Одна. Сегодня она одна. Вот так. И ты сама этого захотела.
Было тихо. Так тихо, что можно было услышать мерное посапывание часового у противоположной стены. Людей не было, все отдыхали перед предстоящим походом. Все были по своим комнатам, с теми, кого любят. Лишь она одна, как неприкаянный бездомный котенок блуждала по замку, не находя места. Любезно предоставив свою комнату Алистеру и Морриган, Элайн лишила себя возможности даже излить свою боль вместе со слезами в подушку. Поджав губы, она рухнула на стул и придвинула к себе бутыль со странного цвета жидкостью, которую кто-то забыл на столе. Не долго думая, она наполнила стакан и выпила его залпом. Она не любила спиртное, никогда не имела к нему тяги, но сейчас это казалось ей избавлением от душевных мук. Ведь старина Огрен, будучи пьяным, всегда был в отличном расположении духа.
Спиртное успокаивает, расслабляет, заставляет забыть. То есть делает именно то, чего ей так не хватало. Вкус был неприятным, горло словно обожгло огнем. Резко опустив стакан на стол, Элайн поморщилась. Из глаз даже потекли слезы, но все же девушка уверенно наполнила стакан до краев снова.
- Эй. Кто тут пристроился к моей выпивке? Ща я тебя! - разнесся недовольный возглас из-под стола. Вслед за возгласом показалось опухшее лицо с весьма знакомой бородой. Огрен.
Кряхтя, он вылез из-под стола, таща за собой топор, и оперся о стол.
- О-па. Начальник. Что, решила составить компанию старине Огрену? - проследив взглядом за тем, как Элайн отправляет в себя второй стакан, гном присвистнул, - не знал, что ты увлекаешься. Ни разу со мной не выпивала. Эхе-хе! Я знал, что тебе нравлюсь!
Гном расплылся в улыбке и плюхнулся на стул рядом с Элайн. Топор с резким стуком упал на пол, но часовой даже не глаз не открыл. Девушка непонимающе посмотрела на Огрена.
«Что он хотел сказать?»
- Это... я думал ты того, с Алистером будешь. Вон, даже Зевран Лелиану зажал, - гном захихикал и ткнул локтем девушку в бок, - а ты меня предпочла. Это что-то и значит, ага.
Элайн посмотрела на него уничтожающим взглядом, но не стала отвечать. Да и что она могла ответить? Что ее жених развлекается с другой? От этих мыслей по телу Элайн прошла дрожь, а внутри все снова начало закипать. Чтобы хоть как-то затушить внутренний пожар, Страж сделала еще несколько торопливых глотков.
Она пила слишком быстро, а потому опьянение пришло не сразу. Но когда оно наконец ударило теплой волной в ее голову, она перестала соображать окончательно. Огрен что-то ей говорил, пытался приставать и отпускал похабные шуточки. Она что-то ему отвечала, и даже посмеивалась над его колкостями.
Голова кружилась. Вкус выпивки перестал раздражать. Она теперь пила ее, как воду, не заботясь о последствиях, и о том, что будет с ней завтра. Она не заметила, как Огрен вновь очутился под столом, а она осталась наедине с бутылкой. Крепко сжимая стакан в руке, она напевала слова песни Лелианы, глядя в пространство бессмысленным взглядом.
«Ля-ля-ля!... Фергюс, братец, а ты просто дурачок... Ты так многого не знаешь... При чем тут Фергюс? Ни при чем. О чем это я?
Проклятая Ведьма! Как я тебя ненавижу!! Ненавижу, ненавижу… Подруга, как же! Тварь!
Странно, а куда делся Огрен? Плевать. На все плевать. Мне плевать. Мама, представляешь, а я пьяная! И мне плевать! Ха! Да-да, я дочь тейрна - и я пьяная... И что, даже если я благородная дворянка... Да, я все равно тейрина! И я докажу это, даже если я пьяная. Я вызову Морриган на поединок! Вот!
А зачем?... Действительно, зачем? Да гори оно все синим пламенем! Может быть действительно, стоило завтра умереть? Ха-ха! Нет уж! Не дождетесь!»
Позади послышались шаги. Она не слышала их. Все чувства были настолько заглушены, что она не только меч бы не удержала, даже стоять самостоятельно не могла.
Алистер остановился позади нее, слушая родной голос и не зная, как к ней подойти. Как только ритуал был завершен, он хотел было отправиться к себе, чтобы забыть о происшедшем, но сразу вспомнил об Элайн. Они с Морриган хм... заняли ее комнату, а значит она не спала.
И где же ее искать? Сомнения и чувство вины начали терзать его все сильнее.
Слава Создателю, что он нашел ее довольно быстро. Его словно тянуло к ней, как магнитом, но когда он заметил Элайн, то растерялся. Бесстрашный и несгибаемый командир, чувственная красавица из самых смелых снов любого мужчины, его единственная любовь - была просто никакая, в самом прямом смысле слова. Слушая ее заплетающийся голос, сопровождающийся храпом Огрена и жалким хихиканьем пьяной Элайн, он захотел немедленно умереть.
Лучше бы он согласился пасть от лап Архидемона, чем видеть свою любимую женщину в таком состоянии.
Приблизившись, Алистер обнял ее за плечи.
- Элайн. Идем, хватит. Тебе надо отдохнуть.
Он мягко высвободил стакан из ее рук. Она даже не сопротивлялась. Подняв голову и посмотрев на него невидящим взглядом, Элайн икнула и расплылась в улыбке:
- Вы… все? Или уже утро и нам пора... Ик!... Выступать?
Алистер покачал головой. Создатель... как же ей будет утром плохо. Даже заправский вояка, вылакав столько пойла, с утра бы мучился бы от похмелья. А что будет с непривычной к пьянкам девушкой...
Подхватив невесту на руки, он понес ее в свою комнату. Идти к ней было бы крайне неразумно, учитывая произошедшее, потому он осторожно опустил Элайн на свою кровать.
Освободив ее от лат, что было совсем не так просто, потому как девушка бурно протестовала и требовала продолжения банкета, он разделся и лег рядом, обняв и прижав ее к своей груди. Она сначала вяло сопротивлялась, но потом сдалась и прильнула к нему, словно ребенок, в поисках тепла и защиты. Через некоторое время он почувствовал на груди что-то мокрое. Она беззвучно плакала, и ее слезы текли прямо по его груди.
Элайн начала что-то тихо говорить. Она говорила много, бессвязно и прерывисто, часто упуская путающиеся мысли, а потом снова возвращаясь к ним. Практически не слушая ее, Алистер шептал какие-то ласковые слова и успокаивающе гладил по волосам.
Они так вместе и уснули. Наутро, когда Элайн проснулась, он молча протянул ей эликсир бодрости. Она также молча выпила и через минуту, потирая виски, благодарно улыбнулась ему:
- Мы не умрем сегодня, верно?
Больше они не возвращались к событиям этой ночи. Никогда.
Алистер не приехал ни завтра, ни послезавтра. Элайн просто не находила себе места. Напрасно ее утешали, что король, вероятно, всего лишь задержался в связи с болезнью Эамона. И что он вот-вот приедет.
Она никого хотела слушать и буквально металась по дворцу, гоня от себя мысли о повторном восстании мертвецов в Редклиффе, о нападении на Алистера, о заболевании Алистера, о колдовском наговоре на Алистера...
Издерганное сердце подсказывало ей все новые и новые поводы для беспокойства. Наконец она не нашла ничего лучше, чем вбить себе в голову, что Алистер просто придумал удобный повод для того, чтобы встретиться с другой женщиной.
«Шлялся же он с этой храмовницей по баннорнам?»
Не так давно, еще будучи в Амарантайне, она с невыразимым наслаждением зарубила ту самую храмовницу. Эта благочестивая крыса на свою беду посмела устроить ловушку для Андерса. Элайн даже порадовалась, что Рилок сама напросилась на драку, и не пришлось первой начинать с ней ссору.
Но мало ли у Алистера было знакомых женщин в том самом монастыре... У Элайн давно были подозрения, что Алистер не совсем был искренен, уверяя ее, что он девственник. Слишком уж хорошо он показал себя в их первую ночь...
И вот теперь обида на весь мир за свою неустроенность дала о себе знать - Элайн начала ревновать Алистера неизвестно к кому. Как известно, такая ревность - самая жестокая и самая бескомпромиссная. У нее нет причин, и поэтому она не признает никаких оправданий.
На четвертый день королева в полном боевом облачении сама отправилась в Редклифф.
Алистер скрыл от всех реальную причину своего приезда в замок Редклифф. Нет, конечно, болезнь Эамона достаточно сильно его волновала, но вот Элайн его беспокоила намного больше. С тех пор как его дорогая и нежно любимая супруга, посетила Круг магов и узнала о своем бесплодии, он все время порывался наедине поговорить с Винн, но так и не мог отлучиться из Денерима из-за государственных дел.
Да и слухи о его интересе к Кругу наверняка бы дошли до жены, а он очень не хотел, чтобы Элайн знала о его намерениях. И вот тут представился прекрасный случай, если конечно, «прекрасным случаем» можно назвать болезнь человека, в свое время заменившего ему отца.
Король явно нервничал, стоя перед дверью в опочивальню Великой Целительницы. Винн прибыла пару дней назад, чтобы осмотреть эрла, но они с Алистером еще ни разу так и не пересекались. Алистеру почему-то казалось, что Винн намеренно избегает с ним встречи.
Сделав глубокий вдох, король без стука отворил дверь и вошел в комнату. Винн сидела за массивным столом, по своему обыкновению склонившись над древним фолиантом. Она так и не обернулась, решив, что это зашла служанка с ужином. Целительница не обедала вместе со всеми, предпочитая уединение.
Алистер осторожно закрыл за собой дверь и оперся на косяк, не зная, как лучше поприветствовать старую знакомую. С одной стороны они столько всего пережили вместе... Помнится, он даже просил ее штопать рубашки. А их перепалки из-за грязных носков до сих пор заставляли короля улыбаться.
С другой стороны - все-таки он был королем, да и его венценосная супруга была в несколько напряженных отношениях с Великой Целительницей. Алистер еще раз вздохнул, чем и выдал свое присутствие.
Винн оторвала глаза от фолианта и посмотрела на него. Ее седые волосы были все также убраны в аккуратный пучок, а лицо сохраняло все ту же строгость.
Сколько они не виделись? Кажется, всего несколько дней и целую вечность одновременно. И король, не придумав ничего лучшего - расплылся в своей непередаваемо простецкой улыбке. Винн улыбнулась ему в ответ и поднялась с места. Но ее попытку поклониться бывший Страж быстро пресек - он чуть ли не бросился к ней и осторожно ее обнял.
Это проявление мальчишества несколько удивило Винн, но она не стала противиться.
- Алистер, чем я обязана визиту, хм... Его Величества? - смешливые лучики мелких морщинок собрались вокруг ее глаз. - Не для того же Вы пришли, чтобы всего лишь выказать уважение старой знакомой?
Он отступил на шаг - гримаса нетерпения промелькнула по его лицу.
- Винн... мы сейчас одни. И незачем соблюдать этот дурацкий этикет. Я... собственно... я здесь по делу.
Целительница кивнула и опустилась на место, отодвинув свиток, чтобы тот невзначай не упал на пол.
- Я поняла, Алистер. Если ты про Эамона... то он скоро выздоровеет, лечение его недуга вполне в моих силах.
- Это не касается Эамона. По правде... - Алистер вздохнул, не зная, как это сказать - внимательный взгляд Винн немного нервировал и сбивал с толку. - Это касается Элайн.
Женщина кивнула. Как только король перешагнул порог ее комнаты, она уже знала, что речь пойдет о рыжей чертовке.
- Тебя беспокоит ее поведение? Не обижайся, Алистер - но ты взял в жены волчицу. Верную, бесстрашную и безжалостную волчицу. Она никогда не предаст тебя, Алистер, но вот зубы будет показывать регулярно. Привыкай к этому.
Алистер пожал плечами, не зная, куда деть руки.
- Да я не обижаюсь... Я знаю, что даже родной отец называл ее волчонком. Просто она... Сама не своя с тех пор, как узнала о своем... О том, что не сможет иметь детей. Винн... неужели? Неужели ничего нельзя сделать? Ты же Великая Целительница. Ты можешь и мертвого поднять на ноги! Вспомни, как ты вернула ее после того, как сердце Элайн не выдержало предложения тевинтерских магов!
- Но я не могу заставить зерно прорасти, если почва бесплодна, - перебила Алистера Винн, покачав головой. - Я не в силах ей помочь. Способностей всех магов круга не хватит, чтобы вернуть ей способность стать матерью.
Лицо короля осунулось. Он знал, что услышит эти слова. Но все-таки еще надеялся, что Винн просто хотела проучить Элайн за уничтожение праха Андрасте. Теперь и этой надежды не осталось.
- Была еще возможность, - продолжала Винн, глядя, как слабые искры радости загораются в глазах Алистера, - Ты, наверное, помнишь, что подняло Эамона со смертного одра? Прах Андрасте. Но она своими руками порушила свою последнюю надежду на выздоровление. Она осквернила кровью дракона Прах Андрасте и продала его остатки!
Винн продолжила с печалью в голосе:
- Даже щепотки этого праха было бы достаточно, чтобы исцелить любую болезнь. Но, увы... Разве что ты найдешь еще одну урну с прахом пророчицы...
«Щепотки... Урна…» - в голове Алистера начал складываться план действий.
Охрана Редклиффского замка была немногочисленна, но достаточно хорошо вышколена - буквально через минуту после того как Ее Величество появилась в воротах, навстречу ей уже бежал начальник охраны, а тяжелые входные двери начали распахиваться.
Не узнать королеву было невозможно - таких доспехов как у нее, не было ни у кого во всем Ферелдене. Золотого двуглавого орла на сверкающей сильверитовой кирасе знали все.
Лейтенант подбежал к ней, совершенно запыхавшись:
- Ваше Величество!
Элайн не остановилась даже на минуту, и лейтенант затрусил рядом с ней.
- Его Величество король здесь? - даже не поздоровавшись, спросила она, с лязгом стаскивая крылатый шлем с головы.
- Да, Ваше Величество, но...
- Никаких «но»! Не смейте ему докладывать, я хочу видеть его без предупреждения! - Элайн буквально взлетела по парадной лестнице замка.
- Может быть, все же доложить хотя бы эрлу? - почтительно осведомился лейтенант, не отставая от нее.
«Эамон все еще жив. Это очень хорошо», - отметила Элайн.
- Да, конечно. Передайте ему, что я обязательно с ним встречусь. Где сейчас мой муж?
- В гостевых покоях на втором этаже, Ваше Величество.
- Не провожайте меня - я знаю, где это, - и Элайн быстрым шагом направилась к лестнице за небольшой дверью. Она действительно хорошо знала этот замок - ей часто приходилось в нем бывать.
Когда она открыла дверь в комнату, Алистер застегивал ворот своего парадного камзола. Он удивленно воззрился на королеву - король совершенно не ожидал увидеть ее здесь и сейчас. Стало видно, что он чрезвычайно рад такому сюрпризу.
Алистер улыбнулся до ушей:
- Элайн, наконец, то! А я думал, что ты еще задержишься в Амарантайне! Как ты добралась сюда, душа моя?
И он шагнул с распростертыми объятьями к Элайн, не заметив напряженного выражения и чрезмерной бледности ее лица.
Она отступила назад и сжала кулаки.
- Значит, вот как ты ждешь меня дома, Алистер. Ты же обещал не терять меня, помнишь?
- Элайн, но ведь ты же понимаешь, что болезнь Эамона ... я должен был сюда приехать.
Алистер немного замедлил шаги. Он явно почувствовал звенящую, как тугая тетива, натянутость в словах королевы.
- Прежде всего, ты должен был хоть немного подумать обо мне! А не разгуливать по дорогам со своими старыми подружками!!
Король попытался что-то возразить, но Элайн не дала ему это сделать.
Она закричала на него:
- Нет уж, послушай сначала, что я скажу!!
В Мертвых Рвах их ждали. Большой каменный мост, перекинутый через пропасть, был буквально заполнен порождениями тьмы. Эта толпа громко орала и размахивала оружием. Где-то вдалеке за этой буйной толпой виднелся огр. Не требовалось особой догадливости, чтобы понять, насколько серьезным будет предстоящий бой. Небольшая группка гномов из Легиона Мертвых не сильно облегчала предстоящую задачу.
Алистер поглубже натянул шлем и поудобнее ухватился за щит.
- Это будет славная битва! - с присущим ему пафосом, сказал он.
Элайн вытянула Юсарис из-за спины и взялась его рукоять специальным хватом для круговой рубки. Огрен вместо слов только крякнул - его огромный двухсторонний топор давно уж был готов.
Но Морриган внезапно произнесла:
- Эй, не спешите бежать к отродьям мерзким - я знаю заклинание новое. Сейчас на них его я испытаю...
Она вышла вперед. Вокруг нее клубилось синеватое легкое облачко, означающее, что Морриган временно усилила свое магическое могущество - несмотря на то, что это ее быстро утомляло, видимо, сейчас ей понадобилась концентрация всех сил.
Взмах посохом - и над вражеской толпой возник белый морозный туман, в котором в бешеном танце завертелись колючие снежинки. Самые слабые отродья начали поскальзываться на возникшей гололедице и падать, некоторых даже примораживало насмерть. Но командиры и сильные бойцы устояли.
Тут в Морриган начали лететь первые стрелы. Впрочем, это ей не повредило - лучники из-за пурги не могли точно прицелиться и все время промахивались - поэтому Морриган не отошла назад, а взмахнула посохом еще раз. В центре снежной бури появилось темное, потрескивающее разрядами грозовое облако.
Но буквально через секунду вместо пурги и электрических искр на их месте появился гигантский, уходящий в черную непроглядную высоту медленно крутящийся столб из пронзительно сверкающих перекрученных молний.
Треск разрядов и волны яростной энергии этой чудовищной бури чувствовались даже на безопасном расстоянии, а от грозовых всполохов волосы вставали дыбом. Словно мясорубка, Буря Века начала перемалывать порождений тьмы сразу десятками, разбрасывая трупы в разные стороны...
Именно такая неукротимая буря в лице его взбешенной супруги возникла перед Алистером. Все, что накопилось в душе изнервничавшейся, обиженной на невнимание к себе женщины, накрутившей саму себя до невменяемого состояния - превратилось в неистовый вихрь эмоций, который обрушился на Алистера с всесокрушающей силой.
Элайн продолжала что-то кричать Алистеру. Что именно - она бы сама затруднилась сказать, но фразы - «Ты меня не любишь! Я тебе больше не нужна!» - повторялись наиболее часто. Она металась по комнате и взахлеб говорила и говорила про храмовниц, про их наглые и похотливые взгляды... Про его показное равнодушие... Что он при всех повернулся к ней спиной...
Невиновная ни в чем подушка с кровати стремительно полетела через всю комнату и ударилась о стену, рассыпав облачком белый пух по всей комнате:
- И я не хочу быть сама по себе! Не хочу! Понял??!!
Элайн рванулась к Алистеру и, схватив его за руки, начала всхлипывать от душившей ее ярости:
- Я выходила за тебя замуж не для того, чтобы ты отворачивался от меня при каждом удобном случае! Слышишь? Ты ведешь себя не как потомок короля Мэрика, а как безродный мужик из людской! Ты не держишь своего слова!! Ты же обещал мне, обещал!!!
Алистер, не зная как совладать с разбушевавшейся фурией, попытался молча погладить ее по руке, но получил еще более сильный отпор:
- И не смей меня трогать! Иди лапать своих подруг из монастыря! Все равно я для тебя пустое место и бесплодная уродина!! Я это вижу, вижу, вижу!!!
Буря прекратилась так же резко, как и началась. Элайн без сил опустилась на кресло и спрятала лицо в ладонях. В душе царило полное опустошение, никаких мыслей, слов, образов... - ничего, совсем ничего не осталось.
Когда же она отняла руки и подняла голову - перед ней на колене стоял Алистер и молча смотрел не нее. В его глазах не было ни гнева, ни злости, ни обиды - нет, они смотрели на нее с мягкой и печальной нежностью.
- Ты - моя единственная женщина, поверь мне. Пожалуйста, - он немного помолчал, не отрывая от нее взгляда.
- Ты прекраснее всех на свете. И я тебя действительно люблю. - Алистер осторожно взял и поцеловал кончики ее пальцев. - Никто кроме тебя, не пробуждал моих чувств, как ты.
Королева как-то неожиданно разрыдалась, словно маленькая девочка. Поток слез смыл всю накипь из ее души - и разноцветный, сверкающий мир вернулся к ней снова. Сквозь слезы она увидела карие глаза Алистера, почувствовала кожей теплоту его пальцев, перебирающих пряди ее волос, и тихо спросила:
- Ты действительно... у тебя ничего не было?
- Действительно, душа моя, - она как будто первый раз слышала его голос. - Мне действительно никто не нужен, кроме тебя. - Он сжал ее ладони в своих руках и поднес к своей груди.
- И ты мне больше никогда не скажешь «будь сама по себе?» - Элайн негромко всхлипнула.
- Не скажу.
- И не уйдешь от меня просто так? - королева еще раз шмыгнула носом и вытерла рукавом заплаканное лицо.
- Нет, не уйду, душа моя. - Алистер все так же стоял перед ней на одном колене.
- Дай мне платок. И воды. Пожалуйста.
Король встал и отошел от нее к маленькому столику у стены. Забулькала вода в стакане.
- Ты знаешь, Эамон поправился - Винн его вылечила. Она поистине Великая Целительница! - и Алистер подал воду королеве.
Он хотел перевести разговор на другую тему. Увы, ему это не удалось.
Предварительно понюхав стакан с водой - эту привычку она приобрела сразу же после отравления Вилены - королева выпила его до дна.
- Да. Она действительно Великая Целительница. Только вот меня от бесплодия она вылечить так и не смогла. Вернее - не захотела.
- Разве Винн отказала тебе? - было видно, что Алистер немало поражен.
- Нет, она не отказывала. Она просто сказала, что меня уже поздно... лечить. - На сердце опять потяжелело, и холодный сгусток снова подкатил к самому горлу. Усилием воли королева встала и потерла виски.
- И давай закончим этот разговор! Мне неприятны эти воспоминания, - она скомкала платок в руке. - Позови служанок. Пусть принесут воды для умывания. Я хочу привести себя в порядок - нам надо увидеться с эрлом.
Старая, утоптанная дорога в Денерим шла мимо Бресилианского леса, подходя к его столетним дубам и соснам так близко, что на покрытых мхом толстых стволах была четко различима каждая трещина и каждый свив заскорузлой темной коры. Вечернее солнце еще не коснулось края леса, и его лучи пока не спрятались в густой листве великой дубравы. Поэтому блики и зайчики от блестящих доспехов Алистера и Элайн все еще радостно прыгали с одного листа на другой. Где-то далеко изредка щебетали птицы.
Король с Королевой поехали вдвоем. Ее Величество категорически отказалась от сопровождающих. Элайн не желала никого видеть рядом, так как ее вспышка требовала душевного отдыха и никакого лишнего общения ей не хотелось.
Алистер не стал ней спорить, тем более что Ферелден был давно очищен от Мора, и никаких нападений не предвиделось.
Они ехали молча. Несмотря на то, что гнев Элайн значительно поутих, а от ее ярости не осталось и следа - она все еще на что-то сердилась, отделываясь от Алистера односложными ответами. На ее лице опять появилась та самая непробиваемая и неулыбчивая каменная маска.
Алистер понимал, что именно ее так угнетало, но заговорить на эту тему он пока не решался. Решительность вообще не входила в перечень его достоинств. Он напряженно размышлял, как бы начать этот разговор так, чтобы Элайн опять не сорвалась в еще большее расстройство.
Он даже немного пожалел, что с ними сейчас нет этой злыдни Морриган, с которой можно было бы всласть поехидничать, чтобы разрядить гнетущее молчание. К тому же он помнил, что над его перепалками с Морриган Элайн довольно часто хохотала от души - а хороший заряд веселого смеха королеве сейчас точно не помешал бы.
А потом можно было бы предложить ей надежду на лечение.
Но Морриган была далеко. Точнее - вообще неизвестно, где сейчас она была. Последний раз беременную ведьму видели по пути к Морозным Горам, но куда она пошла дальше... Этого не знал никто.
Размышляя, таким образом, Алистер не забывал посматривать по сторонам - привычки, полученные в их путешествиях, до сих пор не изгладились. И поэтому он моментально среагировал, как только заметил намек на подозрительную фигуру в просвете листвы, тем более что тихий скрип натягиваемого лука был слышен довольно-таки отчетливо.
Алистер сразу же, чуть ли не в прыжке, кинулся на Элайн, со всех сил толкая ее на землю. Стрела просвистела прямо над ними, пока они в обнимку катились к обочине, но таинственный лучник умел довольно быстро стрелять. Вторая стрела, резко свистнув, все-таки нашла себе жертву - она со звоном воткнулась в спину Алистера, прошив бронебойным наконечником его доспехи. Он дернулся и замер.
Королева уже пришла в себя от толчка и резко вскочила на ноги. Прятаться в лесу было бесполезно - стрелки нашли бы ее и там, а в прятки играть было некогда. Да и не умела она особо прятаться.
Неуловимым движением корпуса Элайн уклонилась от следующей стрелы и быстро выхватила сверкающий Юсарис. Еще одна стрела чиркнула ее по плечу. Стрелок уже не прятался - его остроухий силуэт был хорошо виден около дерева. Видимо, эльф решил тщательнее прицелиться. Времени подбегать к нему уже не оставалось.
Раскрутив меч над головой так, как будто она готовилась отрубить голову дракону с одного удара, Элайн прикинула расстояние и разжала пальцы - Драконобой стремительной стальной рыбой полетел прямо в стрелка. Королева не видела, как широкое лезвие с противным хрустом пропороло броню и грудь лучника, намертво пригвоздив его тело к стволу, но по тому, как он дернулся и сразу затих - она поняла, что выстрелов с его стороны больше не будет. Элайн, пригнувшись, внимательно прислушалась - так и есть!
Второй участник засады, до сих пор никак не проявлявший себя, тихо зашуршал ветками.
И Элайн, посильнее разогнавшись, всем телом неистово вломилась в то место, где он предположительно находился. Ее расчет оказался верен - страшный удар тяжелых сильверитовых доспехов придавил низкорослого эльфа к дереву с такой силой, что его ребра явственно затрещали, а глаза под кожаным шлемом закатились от боли. Но, с хрипом заглатывая пошедшую изо рта кровь, он все же попытался выхватить одной рукой кинжал из-за спины, а другой полез за пояс.
Церемониться с врагом было некогда. Отсутствие в ее руках меча не давало возможности принудить противника к сдаче, хотя ей было довольно-таки интересно, что это за эльфы и по чьему поручению они ее так мило встречают. Хотя некоторые подозрения у нее уже успели оформиться.
И она с разворота ударила противника в ухо. Ударила сцепленными руками в бронированных перчатках - со всех сил, наотмашь. Раздался чавкающий треск сломанного в куски черепа и без единого вскрика разбойник повалился на траву. Его залитая кровью голова была разбита так, словно по ней ударили боевым молотом.
Подбежав к Алистеру, все так же лежавшему навзничь около придорожного валуна - она еще раз прислушалась. Теперь она не чувствовала вражеского присутствия.
Одним движением Элайн выдернула стрелу из его спины - наконечник вышел подозрительно легко - и перевернула Алистера на спину. Его приоткрытый рот и невидящие глаза очень не понравились королеве.
- Алистер! - она слегка потрясла его за плечи. - Ты живой? Алистер!
Он не поменял позы - ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже его дыхание было неощутимо. Или она его просто не чувствовала?
- Алистер!!
Сбросив окровавленные перчатки, Элайн начала судорожно шарить руками по его шее, пытаясь нащупать пульс. К груди прикладывать руку было бесполезно - броня не давала почувствовать его сердце. Но то ли она не умела найти правильную точку, то ли пульс Алистера был настолько слаб - ей так и не удалось это сделать.
- АЛИСТЕР!!!
Ничего. Ни звука, ни движения.
Небо вдруг потемнело и начало стремительно пикировать ей на голову, а солнце превратилось в грязный, потемневший круг, окутанный серым туманом. Она вдруг услышала удары своего сердца - и каждый удар колоколом отдавался в ее ушах.
- Нет! Я тебе не позволю!! - и она затрясла его за плечи со всей силы. - Не смей умирать!!!
Я тебе не разрешаю... Не-ееет!!! - ее сердце стало биться еще сильнее, а гул в голове стал усиливаться. Тьма окружала ее все плотнее и плотнее. В ярком пятне оставалось только его лицо. Единственного родного человека...- Алистер... - она почувствовала, что еще немного, и она сама умрет рядом с ним.
«Если не умру - брошусь на кинжал...»
- Алистер!!
Он приоткрыл глаза.
- Элайн...
- Алистер, ты жив?! - от огромного облегчения у нее даже закружилась голова.
- Кажется... - он едва ворочал языком. - Как болит голова... Я ударился... - он попытался потрогать голову, но его рука сама по себе опустилась.
- Зачем ты подставился под стрелы? Зачем? Какой же ты глупый! - стоя перед ним на коленях, Элайн стала осторожно целовать его лицо.
- Во-первых - нам нужна королева... - даже в этот момент он пытался улыбаться.
- Дурашка! При чем тут мой титул! - ее губы касались его глаз, щек, подбородка, а руки торопливо гладили его по голове и перебирали короткие светлые волосы. Король собрался с силами и прошептал:
- Во-вторых ... ты моя единственная жена... Я люблю тебя всем сердцем... До конца своих дней.
- Алистер! - она не знала, то ли засмеяться, то ли снова заплакать от нахлынувшего на нее счастья. - Я тоже, Алистер! Я тоже люблю тебя!
Она обхватила его шею руками и прижалась к нему, насколько это позволяли доспехи, заскрипевшие от соприкосновения.
- Как же я счастлива, что ты все-таки жив! Жив!!
Алистер почувствовал себя получше и попытался сесть. Наконец ему это удалось, несмотря на то, что Элайн продолжала держать его лицо в своих ладонях.
- Ох, как же я ударился... Бр-ррр! - Он потер голову. - Будет огромная шишка.
- Снимай доспехи. Я хочу посмотреть, что там у тебя на спине. - Элайн начала деловито расстегивать его кирасу. - Ну-ка повернись...
Несмотря на то, что в спинной пластине хорошо просматривалось отверстие, сама спина Алистера была лишь слегка поцарапана. Видимо, вся сила выстрела ушла на пробивание сильверита и стрела дальше не проникла.
- Ты везунчик, Алистер! - теперь радостная улыбка не сходила с ее лица. - Да и я, оказывается, тоже!
- Хо-хо! Я знаю, что потом про нас напишут в легендах. Великий Король Алистер Тейрин при падении ударился головой и поэтому не пострадал! Вот!
К королю опять вернулась его знаменитая улыбка до ушей.
- Но голова как болит... Кстати, с чего это нам решили устроить засаду?
- Вероятно, кто-то из лесных эльфов до сих пор не может мне простить того, что я вступилась за людей-оборотней... - задумчиво ответила королева, направляясь к дереву с всаженным мечом — Помнишь? Когда-то бресилианские эльфы не простили людей и превратили их в оборотней с помощью Белого Клыка. Оборотни не простили эльфов, и Дух Леса вернул им долг... - она совсем тихо добавила. - с моей помощью. Видимо, кто-то из бресилианских эльфов все-таки выжил и не простил меня. Что поделать, вечная мельница судьбы.
- Так что же, теперь надо постоянно ожидать таких засад? - с досадой сказал Алистер.
- В Амарантайне таких эльфийских засад было четыре. Как видишь, победить меня им не удалось. В конце концов, у них просто бойцы закончились. Эти, - она подошла к трупу прибитого мечом эльфа, - наверное, последние. Их было-то всего двое.
Она выдернула Юсарис из дерева, после чего тело лучника свалилось к ее ногам.
- А в тех засадах эльфов было намного больше. Как видишь, месть умирает вместе с мстителями, - после паузы она добавила - Я тебе еще не говорила?
- О чем?
- Помнишь Натаниэля Хоу? Так вот, его поймали прямо в Башне Бдения.
- Да ну?? И что? - ошеломленно уставился на нее Алистер.
- И все. Я приказала его повесить.
Они заночевали на широкой поляне, около густых зарослей папоротника. Еще немного и все было бы так, как несколько лет назад. Тот же костер, такие же разложенные подстилки около него. Треск поленьев и обступивший их лес создавал практически мистическое ощущение, что еще немного и вон там, вдалеке материализуется палатка Морриган, а она сама вновь протянет руки к своему маленькому очагу. Вот-вот подойдет к костру молчаливый Стэн, а напротив него начнет сладко улыбаться Зевран...
Увы, кроме Алистера и Элайн, рядом с костром никого больше не было.
Супруги лежали рядом и молча смотрели в темно-фиолетовое небо. Легкая дымка закрывала звезды, которые едва-едва были видны, но полной и яркой луне ничто не мешало заливать поляну тусклым белым светом.
Красноватые отблески жаркого пламени делали лицо Элайн румяным как яблочко, а Алистер выглядел так, как будто он чем-то очень смущен.
Элайн начала разговор первой.
- Алистер... Прости меня. Я... Я зря сорвалась на тебя в Редклиффе. Ты же меня понимаешь, правда? Я не могла сдержаться. Извини меня, Алистер.
Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. На ее лице уже не было непроницаемого выражения - она грустно улыбалась, а виноватый взгляд пронзительно зеленых глаз был направлен прямо на него.
- Алистер, я действительно не хочу тебя терять. Это единственное, чего я боюсь по настоящему. Больше всего на свете меня пугает мое одиночество, - и она схватила его руку. - Пожалуйста, пойми - у меня, кроме тебя, больше никого нет. Ни отца, ни матери... ни детей...
Впервые она смогла сказать про детей, не изменив выражения лица и тона голоса.
- У меня тоже... Ты мой единственный родной человек, - тихо ответил Алистер.
И тут он решился.
- Элайн. Скажи, когда ты забирала прах Андрасте из урны, ты ... Как именно ты его забирала?
Выражение теплой грусти на ее лице сменилось неприкрытым удивлением.
- Для чего ты спрашиваешь? Какой странный вопрос... К чему ты вдруг решил это узнать?
- А ты вспомни, любовь моя. И я сразу скажу тебе, почему я об этом спрашиваю.
- Ну... Это было так давно. Кажется, я просто зачерпывала его в мешочек... Точно, просто черпала рукой. А потом вылила в остатки кровь дракона.
- И много было вылито крови?
- Да нет, пузырек был маленький. Слушай, да я же тебе его потом показывала в лагере... А зачем ты решил это вспомнить?
Элайн придвинулась ближе к Алистеру и даже слегка приподнялась на локтях.
- Я вот тут подумал, что там могло еще остаться немного праха. Ведь для твоего излечения достаточно щепотки. Одной маленькой щепотки... Понимаешь?
Королева долго смотрела на него восхищенным взглядом, разглядывая его так, как будто увидела самого Создателя. После чего запечатлела на его губах самый страстный поцелуй в своей жизни.
- Ты поразил меня в самое сердце, Алистер. Почему я сама об этом никогда не подумала? Так это что же... У меня есть шанс вернуть себе... Алистер!! Мы должны идти туда немедленно!
Король с огромным удовольствием любовался на то, как Элайн возвращала себе надежду на будущее.
Но именно сейчас бежать в Храм Андрасте он не собирался.
- Давай сначала отдохнем, дорогая. А потом все-таки вернемся в Денерим и все тщательно подготовим. Ты же не хочешь слишком рисковать в таком важном деле, правда? Насколько я знаю, в Храм еще никто не заходил - церковь только готовится организовать туда паломничество. Так что мы не опоздаем.
- Да, наверное, ты прав, - радость не помешала Элайн трезво оценить ситуацию. - Но и задерживаться с этим я не собираюсь. Мало того, я хочу лично проверить твои предположения. Я должна сама взять эту щепотку. Если она, конечно, осталась. И никому, слышишь? Никому я этого не доверю.
- Значит, мы проверим мои предположения вместе. Я тебя одну никуда не отпущу.
Предупреждая возможные вопросы, король поспешно добавил:
- А регентом будет Эамон. Как раз к тому моменту, как мы отправимся в Храм, я думаю, он уже окончательно выздоровеет. Тем более что он уже был один раз регентом.
Элайн еще раз с удивлением посмотрела на Алистера.
- Милый, я опять поражена.
- Опять в сердце? - засмеялся король.
- Безобразник, - и королева слегка укусила его за ухо. - В голову! Так ты, оказывается, уже все за меня решил и все придумал... А как же я? Что же это, мне теперь пора на кухню? Кастрюльки мыть? - и она тоже начала ухмыляться.
- Тебе пора соответствовать, - загадочно сообщил Алистер.
- Чему??
- Ты разве не слышала древнюю мудрость, о том, что должна женщина? Женщина должна быть босая, беременная и на кухне!
- Ах, вот как! Так ты, значит, надо мной потешаться вздумал! - радостная улыбка Элайн делала ее ослепительно прекрасной. - Но так уж и быть, ради беременности я согласна постоять босой на кухне. Минут пять. А потом... а потом я тебе покажу древние мудрости!
И она снова начала целовать Алистера.
Дорога в Храм Андрасте вела через поселок под странным названием Убежище. Деревушка, стоящая на берегу небольшого озера, когда-то была пристанищем изуверской секты драконопоклонников, но после визита Элайн и ее трех товарищей все население деревушки куда-то исчезло. Собственно не столько исчезло, сколько было истреблено. Сектанты имели глупость напасть на ее отряд, за что все до единого и поплатились.
Поэтому поднимаясь по крутому склону с врытыми досками вместо ступенек, король и королева были немало удивлены, когда у входа их поприветствовал рослый мужчина в очень чистой белой рубахе навыпуск, перепоясанный обычной веревкой. На его боку виднелся небольшой нож в простых кожаных ножнах.
- Мир вам, люди добрые!
Алистер удивленно воззрился на него.
- А ты сам кто будешь?Элайн в свою очередь с немалым удивлением посмотрела на Алистера. Обычно он всегда предоставлял именно ей привилегию начинать разговор. Король явно проявлял все большую самостоятельность в своих решениях.
Мужчина в белой рубахе улыбнулся:
- Я стражник границ Белой Гавани. Мы рады видеть вас в нашем мирном селении! Но если вы хотите быть нашими гостями, вам надо назвать себя. Таковы наши правила.
- Какой же ты стражник? У тебя нет ни брони, ни оружия, - ответила ему Элайн, внимательно рассматривая окрестности деревни. Никого не было видно. Даже кошек и собак, и тех не было.
- Вам надо назвать себя, почтеннейшие путники. Иначе мы не сможем пустить вас. - Вопрос Элайн он проигнорировал. - Но если Вы не хотите назвать себя - ваше право. Идите мимо нас с миром.
Улыбка этого «стража границ» не понравилась королеве. Она была ненастоящей. Как будто ее просто приклеили к лицу и забыли вовремя отклеить. К тому же в Белой Гавани было что-то уж очень пустынно.
- Так значит, теперь Убежище называется Белая Гавань, - озадаченно сказал Алистер. - И кто же ее так переименовал? И где все жители?
- Если вы хотите быть нашими гостями, вам надо назвать себя. Таковы наши правила, - приклеенная улыбка не сходила с лица белорубашечника.
- Да ты заладил - назовите себя, назовите себя... - Элайн начала постепенно раздражаться. - Что тебе с наших имен? Да и вообще, во имя Создателя, что тут вообще происходит? Опять секта?
- Таков закон. Мы всегда выполняем законы. Неужели вам есть что скрывать?
Алистер тоже начал сердиться.
- Я сам закон. И не тебе мне указывать, что я должен выполнять, а что нет! Пред тобой Его Величество Король Ферелдена Алистер Тейрин!
- А вы, значит,- стражник перевел взгляд на королеву, - та самая Элайн Кусланд?
Никакой почтительности в его голосе не наблюдалось и в помине. К тому же ей крайне не понравилось, как он произнес фразу «та самая».
Алистер рассердился окончательно.
- Послушай, любезный! Ты, кажется, вообще с ума сошел! Как ты смеешь так разговаривать с королем и королевой?!
- Тут нет королей. Мы все равны перед друг другом. Идите за мной, - и он резко повернувшись, направился вглубь поселка.
Алистер беспомощно посмотрел на Элайн.
- Дорогая, я даже не знаю - мне его зарубить или пусть идет?
- Зарубить мы его всегда успеем, - резонно рассудила королева. - Давай посмотрим сначала, что это за Белая Гавань такая? И одновременно узнаем, почему здесь не признают королей. А потом уже решим, рубить их сразу или зажарить к ужину.
И они направились вслед за загадочным белым стражником, уходившим от них широкими шагами.
- Слушай, а тебя как зовут? - обратился к нему Алистер.
Ничего кроме молчания, они не услышали. Видимо по отношению к себе их провожатый никаких правил применять не спешил.
- Эй, любезный! А ты почему пост покинул? Кто теперь вместо тебя у путников будет имена спрашивать? - весело крикнула Элайн ему в спину.
Он опять демонстративно проигнорировал ее вопрос.
- Алистер, тебе не кажется, что тут не Белая Гавань, а скорее Хамская Гавань? - королева специально сказала это громко, чтобы было слышно не только Алистеру.
- Не коверкайте имен. Вы находитесь именно в Белой Гавани! - мужчина сказал это, даже не обернувшись.
- У-у! Как тут все запущено... Мало того, что ты дерзишь королеве, так у тебя еще и чувства юмора нет! - Элайн откровенно начала веселиться. - У вас тут все такие, или ты просто из всех самый тупой?
Она специально злила этого так называемого стража. Во-первых, он был ей крайне несимпатичен, а во-вторых ей хотелось, чтобы в порыве гнева тот хотя бы немного раскрыл свою напускную таинственность.
Мужчина остановился, обернулся к королеве и ткнул в ее направлении пальцем:
- Я пожалуюсь на твое немотивированное оскорбление самой пророчице. И ты заплатишь мне за это компенсацию, - после чего он сразу пошел дальше вперед.
Элайн покатилась со смеху.
- Слышишь, Алистер! Он на меня пожалуется! Самой пророчице! Ай-ай-ай, мне, королеве Ферелдена, уже страшно! О Создатель, таких скучных кретинов я вижу первый раз в жизни... Клянусь исподним этой самой пророчицы!
Король тоже начал улыбаться.
- Мне казалось, что подобные зануды бывают только в монастыре, откуда я вовремя убрался. Но он действительно, весьма забавный дурачок. Надеюсь, хотя бы дорогу он помнит?
Сама деревня практически не изменилась. Те же некрашеные простые дома, немощеные дорожки, заросли сорняков под окнами. Все было таким, как в их первое посещение этого Создателем забытого места.
Пару раз им встретились нынешние обитатели этого поселка - две немолодые женщины в таких же, как и их провожатый, дочиста выбеленных рубахах и ослепительно белых юбках из простой домотканой материи. Они с некоторым испугом посмотрели на закованную в броню парочку с мечами наизготовку и куда-то быстро скрылись. Больше по дороге им никто так и не встретился.
Пройдя под деревянной вычурной аркой и поднявшись по длинной крутой тропе, они подошли к большому, хорошо отремонтированному просторному зданию. Когда-то тут находился молельный дом секты драконопоклонников, в котором они нашли, помнится, того самого Дженитиви - исследователя Храма Андрасте и так называемой «Перчатки». Именно в ней, собственно, и находилась урна с Прахом.
Открыв дверь, их провожатый, не оборачиваясь, надменно бросил через плечо:
- Стойте тут. Я доложу пророчице, - и попытался закрыть дверь у них перед носом.
Это ему не удалось - Элайн сразу же схватила его рукой за плечо и так сжала пальцы, что белорубашечник взвыл от боли.
- Ой-ой-ой!!!
Хватка королевы была железной в буквальном смысле этого слова.
Королева одним движением отшвырнула его в сторону с такой силой, что он опрокинулся на спину и кубарем покатился по земле.
- Что вы делаете?? Вы не смеете меня трогать! - заныл он, держась за плечо. Впечатление было такое, как будто в него вместо пальцев вцепился зубами разъяренный мабари.
Элайн резко повернулась и посмотрела на него с плохо скрываемой злостью:
- Любезный, мы как-нибудь без твоих докладов обойдемся! И если ты еще раз заговоришь с нами в таком тоне, я вобью тебе эти слова обратно в глотку, понял?
- Я... я протестую! Сама пророчица...
Договорить королева ему не дала. Сделав шаг, она двумя руками резко подняла Юсарис лезвием вниз и с размаху воткнула его, словно кол в грядку, прямо в тело неугомонного стражника.
Алистер ошеломленно воскликнул:
- Эй, душа моя! Он конечно, полный невежа, но стоило ли его убивать?
- Конечно, не стоило. Да я не пролила ни капли крови. Сам посмотри, - и действительно, широкое лезвие вонзилось в землю точно между рукой и телом мужчины, не содрав с него ни одного лоскутка.
И если верхняя одежда испуганного до полного изумления провожатого осталась нетронутой, то в его штанах уже расплывалось довольно-таки заметное мокрое пятно.
- У него, кажется, что-то другое пролилось... - усмехнулась Элайн. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы выдернуть меч из земли и одним точным взмахом забросить его за спину. После чего королева решительно направилась к входу в бывшую молельню.
Она обратилась к Алистеру:
- Что-то они чересчур часто поминают пророчицу, тебе не кажется?
Алистер уже открывал перед ней дверь:
- Да уж. Причем я считаю, что это вовсе не та пророчица, про которую ты думаешь.
Они вошли в гулкий пустой зал, стены которого были завешены широкими белыми полотнищами материи. Их легкое колыхание от сквозняка создавало впечатление, будто бы вы вдруг перенеслись на небо, прямо в середину плывущих облаков. Вероятно, именно для этого эффекта зал и был оформлен именно таким образом.
В конце зала, около стены стоял выкрашенный белым цветом помост, окруженный несколькими грубо сколоченными скамьями. Элайн поморщилась. Обилие белого цвета начало ей надоедать.
Никого в зале не было.
Дойдя до середины помещения, Элайн с Алистером ненадолго остановились.
- Там в конце зала должны быть боковые комнаты. Помнишь? - негромко сказала королева. - Наверное, местная «пророчица» именно там и находится. Посмотрим, что она там делает?
- Ну, мы со своим лязгом все равно тихо туда не подойдем. Пусть сами выходят, - ответил Алистер. И громко добавил:
- Э-ге-ге! Кто тут есть?
На его голос немедленно отреагировали. В конце зала откуда-то появился высокий мужчина в неизменной белой рубашке навыпуск. Разве что нож, висевший на его поясе, был намного больше, чем у предыдущего горе-провожатого.
- Стойте! Кто такие? Как вы здесь оказались? - он строго насупился и потянулся рукой к своему тесаку.
- Алистер Тейрин, король Ферелдена и моя супруга, королева Элайн Кусланд. - Алистер опять начал разговор первым. - Я надеюсь, ты окажешь должное почтение, и не будешь задавать лишних вопросов, - тем не менее, Алистер начал тянуться рукой к спине, где был закреплен его меч.
- И проводи нас к старосте, - добавила Элайн.
- Король? Королева? - мужчина удивленно обвел их взглядом. - А где же ваша свита?
- Ты вздумал допрашивать нас? Или тебе недостаточно нашего слова? - Алистер сощурил глаза.
Белорубашечник развернулся и без слов скрылся в боковом проходе. Наверняка на него подействовали не только слова Алистера, но и внешний вид королевской четы, с ног до головы, закованной в дорогие доспехи и с мечами за спиной. Скорее всего, он был куда более благоразумен, чем первый встретившийся им охранник.
- Пошли-ка вперед, Алистер. Я смотрю, тут у них полно непуганых идиотов. Пора бы их хорошенько пугнуть.
Как только они дошли до конца зала, из арки в боковой стене навстречу им вышла, судя по внешнему виду, сама староста-пророчица этой деревни. Это была блондинка неопределенного возраста, в свободно спадающей накидке до пола, отороченной мехом. Надо ли говорить, что все это было белого цвета? Ее длинные светлые волосы были заплетены в две жиденькие косы, свободно болтающиеся на практически плоской груди.
На ее лице была изображена гостеприимная улыбка. Именно что изображена, так как в ее льдистых глазах неопределенного цвета никакой приветливости не было. Элайн сама умела так «улыбаться», поэтому радушная физиономия хозяйки Белой Гавани ее не обманула ни на минуту.
За спиной этой белой дамы шли два рослых мужчины.
- Мир вам, незваные гости. Вы хотели меня видеть? - ее низкий голос был спокоен, а взгляд тверд и неподвижен.
- Ты староста этой деревни? Как тебя зовут? - спросила Элайн.
- Почему вы настолько неуважительно относитесь к хозяевам? - староста нахмурилась и согнала фальшивую улыбку с лица. - Мы вас не звали и не ждали, так зачем же вы беспричинно хамите и тычете мне в лицо?
- Никогда не думала, что владыки Ферелдена могут оскорбить таким простым вопросом обычную старосту заброшенной деревушки, - королева тоже начала хмуриться. - Ты намеренно делаешь все возможное, чтобы мы ушли? Мы уйдем. - Алистер повернулся к ней, готовясь задать вопрос. Но она подняла ладонь, предостерегая его.
- Только мы вернемся и уже не вдвоем, а с соответствующей хм... скажем так, свитой, которая сумеет выяснить не только твое имя, но и правомерность твоей власти в этом весьма загадочном поселке. Ты хочешь этого?
Староста нахмурилась еще сильнее, и начала мять свои пальцы.
- Так ты будешь нам отвечать или подождешь, когда тебя спросят другие? - Элайн скрестила руки на груди.
- Я Ланнат, пророчица справедливой доброты. Я староста и духовный вождь Белой Гавани, где люди живут без ненависти, войн, боли и гнева, - с вызовом ответила женщина. Ее радушие как рукой сняло.
- Ого! - Элайн с Алистером были немало ошарашены столь выспренним описанием этого замшелого поселка.
- Но я очень удивлена, почему вы прибыли сюда без сопровождающего. Вас должны были проводить до ратуши, и доложить мне как полагается, - продолжила Ланнат.
- Нас и проводили. Только у дверей провожатый немного подвернул ногу и прилег отдохнуть. - Элайн изобразила наивную улыбку и даже попыталась похлопать ресницами. - А что?
- Так почему же владыки Ферелдена, - в эти слова Ланнат попыталась вложить все свои запасы сарказма, - почтили нас своим визитом? Да еще без соответствующей их рангу ... свиты?
Алистер снова открыл рот, чтобы ответить, но Элайн схватила его за руку.
- Да вот, решили еще раз посмотреть на ваше озерцо. Мне в Ферелдене негде купаться.
- Вы не хотите мне отвечать? - и староста тоже скрестила руки на груди, пристально разглядывая Элайн.
- На этот вопрос - не хотим, - вздохнула королева и прямо посмотрела в бесцветные глаза Ланнат. - А тебе не нравится? Ну, так поступай, как тебе хочется.
- Вы достаточно неприятные гости, - прошипела староста, отводя глаза. - Но моя доброта и справедливость не позволяют мне прогнать вас прочь. Так уж и быть, можете не отвечать, если не хотите.
- Какие хозяева, такие и гости, - наконец Алистер смог высказать свое мнение. - Если у хозяев принято держать гостей у порога и не предложить им даже присесть, то чего же вы от нас ждете?
- Подозреваю, что про такую вещь как угощение, в Белой Гавани тоже не слышали. Или слышали? - добавила Элайн. - Я, кстати, очень голодна. И не отказалась от чего-нибудь горяченького.
- Ваша гордыня воистину безмерна, - покачала головой Ланнат. - Но если уж вы так открыто покушаетесь на наши небогатые припасы, то мне ничего не остается сделать, как уступить вам. Тем более что вы такие же люди, как и все остальные и не можете быть обделены добротой Создателя. Справедливость требует, чтобы я согласилась с вами.
- Ваш добрый поселок настолько беден, что вам трудно угостить двух путников? Тем более королей? - усмехнулась королева - Мы вам заплатим.
Последние слова Ланнат проигнорировала.
- Пройдемте в трапезную. Вас накормят.
Сама трапезная представляла из себя просто огороженное белыми (ну кто бы сомневался!) занавесями пространство в одной из боковых комнат. Стол из некрашеных досок и обычные скамьи из струганного горбыля составляли всю обстановку.
Элайн с Алистером уселись рядом, положив оружие рядом с собой, и с любопытством огляделись. Смотреть вообще-то было не на что. Пустая комната, пол, потолок...
- А когда-то тут была библиотека, - произнесла королева.
Ланнат, которая села за стол напротив них, ответила:
- Она спрятана в надежном месте. Чтобы до нее не добрались лихие люди, не ценящие важности знаний, скрытых в этих свитках и книгах.
- Здесь часто бывают лихие люди? - поинтересовалась Элайн.
- С сегодняшнего дня – часто, - ответила староста, почему-то глядя в лицо короля.
Выражение, появившееся на лице Алистера, было очень трудно описать. Его характер явно подвергался испытанию на прочность.
- Это ты нас называешь лихими людьми? Что же, добрая женщина, я постараюсь тебя в этом не разочаровать. Честное королевское слово!
Элайн хихикнула, но быстро придала лицу заинтересованный вид.
- Стражник у входа, тот самый, который подвернул ногу аккурат около дверей, как-то очень странно высказался: «Та самая Элайн Кусланд». Может, ты объяснишь скрытый смысл этой фразы? Почему «Та самая»?
Ланнат, водрузив локти на стол, перевела свой строгий взгляд на королеву.
- Даже до нашего уединенного места доходят новости из мира скверны и боли. К тому же в нашей Гавани живет немало беженцев из тех мест, где побывала та самая, - она явственно нажала на эти слова, - Элайн Кусланд. Я ответила на вопрос?
Королева не успела ничего сказать, потому что как раз прибыло угощение. Один мужчина нес большой дымящийся котелок с деревянным половником, а другой небольшую стопку глиняных мисок с деревянными же ложками.
Элайн действительно проголодалась и посмотрела на принесенный обед с явным вожделением. Только вот почему-то из котелка ничем особенным не пахло, хотя пар, валивший из него, был очень густой и явно горячий.
Поставив все это хозяйство на стол, охранники удалились.
Ланнат протянула руку.
- Угощайтесь. У нас не принято лишний раз прислуживать. Мы живем просто и берем еду сами.
Король с королевой переглянулись. Кажется, староста несколько перебарщивала с демонстрацией своей простоты, но вот для чего? Даже в бедных семьях хозяева сами наливали в тарелку гостям. Или Ланнат хотела лишний раз их поддеть?
«Ладно, попозже мы поближе разберемся с этими простыми людьми, с этой старостой и ее такой справедливой добротой».
А сейчас ей хотелось есть. И она решительно зачерпнула половником из котелка, где в мутной белой жидкости плавали какие-то крупные белые куски.
Положив их в миску, королева удивленно уставилась на свой обед. Алистер тоже с любопытством рассматривал свою порцию.
- А что это? Я никогда раньше такого не ела! - спросила Элайн.
- Это брюква. Вареная брюква, - ответила староста. Себе она ничего в миску не положила.
- Брюква?? Это то, чем у нас кормят свиней? - королева даже не знала, что ей делать — смеяться, сердиться, удивляться или попытаться все это совместить. Пока она решила выбрать удивление.
- Это то, что едят простые люди! - возмутилась Ланнат. - Уж извините, но у нас нет ни рябчиков, ни куропаток, ни телятины по-орлейски!
- Да, - мечтательно повторил за ней Алистер, - телятина по-орлейски – это вкусно... Послушай, добрая женщина, - он ухмыльнулся, - видишь ли, я вырос в монастыре и телятину там тоже не подавали. Но вот брюквой почему-то нас тоже ни разу не кормили. Это я тебе точно говорю. Кстати, а откуда ты вообще знаешь про телятину по-орлейски?
- Я не бывала в этих ваших монастырях, - отрезала Ланнат. - И не знаю, что там едят. А здесь мы едим брюкву.
Про свои знания орлейских рецептов она ничего не сказала. Видимо в Белой Гавани было принято на неудобные вопросы просто-напросто не отвечать. Из принципа.
Элайн попыталась откусить кусочек этой самой брюквы. Обычный, безвкусный, ну может быть слегка сладковатый овощ. Зато пересолено. Алистер тоже заметно скривился, прожевав свой кусок.
«Значит, брюква! Ах ты мышь белая! Ну ладно, я тебе еще вспомню эту брюкву!»
- А помнится мне, что у вас есть куры. И коровы. Да и в озере рыба должна ловиться, - сказала королева, бесцельно тыкая ложкой в беловатые куски. Есть ей уже расхотелось.
Ланнат промолчала.
Элайн начала понемногу беспокоиться. Что-то тут было не так. Для чего эта явно самозваная староста ведет себя столь вызывающе? Для чего она откровенно провоцирует их на проявление монаршего гнева и недовольства? В чем цель этого откровенного безрассудства?
Она знала, что многие ферелденские дворяне уже давно попытались бы порубить на куски эту пересоленную брюкву, деревянный стол, белую старосту, да и вообще всю эту деревню. Для этого им бы хватило и десятой части тех завуалированных и не очень оскорблений, каковыми их угощали с момента прибытия в Белую Гавань.
Все воспитание знатной дворянки вопило и требовало, чтобы она тоже сделала нечто вроде «Бей по морде, чтобы уважали!» Судя по лицу Алистера, он тоже порывался наглядно продемонстрировать свое королевское достоинство. Но что-то его все еще сдерживало. Видимо, его нерешительность пока взяла верх.
Проглотив еще один кусок пересоленной брюквы, Элайн положила ложку на стол и криво улыбнулась Ланнат:
- Ну?
Та явно не ждала ни такой улыбки, ни такого вопроса.
- Что ну? - она подняла брови.
- Ну и для чего тебе понадобился этот спектакль? Эта брюква, будь она неладна, все эти разглагольствования о простых людях? Для чего тебе понадобилось нас злить?
- Не понимаю. Это обычная еда, принятая в нашей...
Королева пристукнула рукой по столу.
- Хватит паясничать! Не забывайся, перед кем ты находишься! Твое золотое кольцо, - и она кивнула на правую руку старосты, - говорит о том, что ты вовсе не относишься к простым людям!
Золотая печатка с тусклым камнем в массивной оправе была действительно массивна и явно недешева.
- И судя по всему моему опыту, ты обладаешь совсем непростыми способностями, раз тебе удалось привести в это место людей и организовать здесь новую секту!
- Ни о какой секте не может быть и речи! - возмутилась Ланнат.- Твоя правда, я собрала здесь несчастных бедняков, уставших от всех ваших убийств, войн, притеснений, неприкрытого грабежа и бесконечных бесчинств. Но ничего плохого или удивительного в этом нет.
Взгляд старосты, направленный на Элайн оставался все таким же твердым.
- Значит, у вас тут самая обычная община... А эта ваша Белая Гавань состоит в податных реестрах? Сколько вы заплатили податей за прошлый год? - королева подперла подбородок кулачком. - Я надеюсь, ты не будешь оспаривать права той самой Элайн Кусланд интересоваться такими подробностями?
Ланнат опять замолчала.
Неприлично затянувшуюся паузу прервало появление мужчины с небольшим бочонком и глиняными кружками.
Водрузив бочоночек на стол, он ловким ударом вышиб его крышку.
- Свежий эль, хозяйка. Как вы и просили, хозяйка. - и он подобострастно посмотрел на старосту. Даже слишком подобострастно.
- Майкс, будь добр, разлей эль нашим гостям, - произнесла Ланнат, не отводя глаз от королевы. Видимо, она наконец поняла, что выделываться перед Их Величествами больше не стоит. Майкс без звука выполнил ее просьбу, аккуратно поставив наполненные кружки в центр стола, после чего вышел из комнаты.
Придвинув к себе одну из них, Элайн осторожно понюхала жидкость. С недавних пор она это делала с любыми напитками, которые ей приходилось пить.
Никакими ядами тут и не пахло, а эль действительно был свежий и самый настоящий. Поэтому королева не замедлила освежиться слегка горьковатым пивом - после пересоленной брюквы организм настоятельно требовал промочить горло.
В отличие от обеда выпивка была более чем достойной, поэтому кружки Элайн и Алистера опустели практически моментально. Причем пока Элайн допивала одну, Алистер успел выпить две. Будь тут Огрен, вероятно бочонок опустел бы сразу. Староста тоже слегка приложилась к своей кружке, не сводя взгляда с королевской четы.
Пока Элайн раздумывала, допрашивать ли ей дальше Ланнат о податях или зачерпнуть еще кружечку, она вдруг почувствовала себя как-то странно. Ее словно обматывали слоями ваты – звуки стали глухими и неслышными, а окружающий мир становился все более размытым и нечетким.
«Но я же ничего в эле не почувствовала...» - эта мысль была последней. Она стремительно провалилась в тяжелый темный сон, не сумев ни поднять меч, ни увидеть, как засыпает Алистер.
Веки разлипались с огромным трудом, но Элайн, наконец, смогла открыть глаза. В голове немного звенело, и все виделось словно через мутную пелену. Наконец она смогла прийти в себя и четко различать окружающее. Элайн увидела над собой грубый деревянный потолок небольшой комнаты, в которой не было ничего, кроме стен из неотесанных бревен. Узкие окна под самым потолком освещали эту импровизированную камеру.
Прямо напротив нее в стене была врезана низкая дверь. Сама королева лежала прямо на сыром дощатом полу с крепко связанными лодыжками. На это не пожалели широких и толстых кожаных ремней. А ее руки были примотаны толстыми веревками к здоровенным железным крюкам, вбитым в стену над головой. Из всей одежды ей оставили только нижнюю рубашку. Ни доспехов, ни оружия не было видно. Сколько времени она провалялась вот так - было совершенно непонятно.
«Ого. Вот это, что называется, попалась! Для чего эта Ланнат, интересно, решила нас опоить? И чем? И где Алистер?»
- Эй! Кто-нибудь! - громко позвала Элайн. - Эй, вы! Белые отродья! Кто тут есть?
Никто не отозвался.
Она резко дернула руками - веревки больно впились в ее кожу, но костыли, к которым ее руки были примотаны, очень незаметно, практически чуть-чуть, но все-таки подались вперед.
«Прекрасно. Просто замечательно!»
Почувствовав слабину, Элайн ухватилась за эти железки покрепче, и начала дергать и дергать за них изо всех сил, не обращая внимания на боль в запястьях.
Видимо, тот, кто вбивал эти крюки в стену, не подозревал о реальных способностях Ее Величества. Если бы они видели, как она управляется с тяжеленным двуручным мечом, то вбивали бы их по-другому. К счастью королевы, они этого не видели.
Она с удовольствием поняла, что вбитые крюки постепенно начали ей поддаваться. Правда, следовало ожидать, что кожа на запястьях и ладонях будет содрана до крови, если не хуже - уж очень грубыми и толстыми были веревки, которыми ее руки были к ним примотаны.
Но, сжав зубы, Элайн продолжала сантиметр за сантиметром выдергивать железки из стены. Разве боль от содранных запястий может сравниться с тем шансом на освобождение, который у нее есть?
Дверь, натужно скрипя, начала открываться и королеве пришлось немедленно прекратить свое занятие.
В комнату, наклонившись, вошла сама Ланнат все в той же белой накидке вместе с каким-то татуированным с ног до головы беловолосым эльфом в кожаных доспехах. Этого эльфа Элайн раньше никогда не видела. За их спиной были видны двое мужчин все в тех же неизменных белых рубашках - видимо, охранники.
Королева с ненавистью посмотрела на самозваную пророчицу.
- Так вот, значит, какова цена твоего вынужденного гостеприимства... Я смотрю, у тебя весьма своеобразные понятия о добре. Впрочем, какая теперь разница! Ты хоть понимаешь, что ты наделала, когда подняла руку на королеву?
Ланнат бросила на нее презрительный взгляд.
- С тобой обошлись справедливо, Элайн Кусланд! Как видишь, мы всего лишь милосердно связали тебя и твоего мужа.
- А могли бы ножиком полоснуть… Добрые какие, надо же. И почему же вы меня так милосердно связали? Из любопытства? Или просто испугались, что придется подати платить?
- Элайн Кусланд! - торжественно произнесла Ланнат. - Тебя будут судить, и ты понесешь достойное наказание за свои преступления перед людьми и эльфами!
Королева аж задохнулась от изумления.
- Кто меня будет судить?!! По какому праву? За что?
- Тебя будут судить свободные люди! По праву справедливости! - воскликнула Ланнат. - Ты - убийца и должна быть наказана по закону! - и она указала рукой на стоящего рядом с ней эльфа.
- Вот он - Тадриэль, единственный кто смог убежать от твоей резни в Бресилианском лесу - свидетель твоих преступлений. Так что суд будет по всем правилам. Ты будешь достойно наказана.
Элайн только скривилась и мельком посмотрела на остроухого спутника Ланнат.
- Так это вы об оборотнях? Поразительная предвзятость. Ты хоть знаешь, что натворил этот подонок Затриан, а? Тебе об его проклятии не рассказывали? Или его бесчинства на протяжении нескольких веков стали вдруг неважны? Зато, я так понимаю, тебе очень важно потешить чью-то ненависть ну и заодно свое чванство. - Она почему-то вспомнила Андерса. - Ну, удачи, удачи... - И добавила решительным тоном: - Где мой муж?
- Его тоже будут судить. Он виноват меньше, и вполне возможно, он будет наказан милосерднее.
- Ах, милосерднее... Так значит, Ваша благодарность за то, что вы живы, измеряется уровнем вашей подлости? Какая же ты, однако, милосердная тварь. Ну что ж, может оно и к лучшему.
«Во всяком случае, раздумывать о выборе мне не придется».
- Нам не за что тебя благодарить, Элайн Кусланд.
- Да вы вообще знаете, кто именно спас Ферелден от Мора? То есть вот, всех вас?
- Мы знаем, что вы дрались с порождениями тьмы. Это вас ничуть не оправдывает, - напыщенно ответила Ланнат.
- Кажется, вам что-то не объяснили, - королева все хуже и хуже понимала всю ту бессмыслицу, которую громоздила эта белая носительница доброты. - Ты понимаешь, что Мор нес всем смерть?
Ланнат сердито нахмурилась и перебила ее:
- Мне ничего не надо объяснять. Ты сама себе скажи, что ты такого сделала людям, чтобы они были тебе благодарны.
Элайн потрясенно замолчала на несколько секунд.
- Это очевидно даже слепцу. Я и Алистер спасли... Ферелден от Мора. Разве этого мало?
Самозваная пророчица подняла свои бесцветные глаза на королеву.
- Ты боролась с Мором не ради людей. Ты боролась с Мором, потому что иначе не могла. Твой бой с Тьмой был предопределен самим Создателем – там, - и она подняла руку к потолку - в его чертогах. Поэтому никакой заслуги перед людьми у тебя нет.
- Какой к демонам, Создатель! Я сама решила пойти в Серые Стражи. Сама! И я сама делала выбор – спасать Ферелден или же допустить, чтобы из таких как ты, сделали колбасу для Архидемона.
- Не богохульствуй! - строго одернула ее Ланнат. - Свет Создателя не приемлет такого обращения к его справедливой сущности!
От вопиющего идиотизма этого представления Элайн окончательно пришла в ярость.
- Ты знаешь, что-то мне захотелось засунуть твою брюкву, твоего Создателя и твою справедливость туда, откуда у тебя растут твои тощие ноги. И давай, вали вон отсюда, милосердная крыса!
Ланнат никак не отреагировала на оскорбления взбешенной королевы и продолжила, как ни в чем не бывало:
- Суд назначен на завтра. Мы справедливы - тебе дадут слово для защиты. Так что подготовься.
Эльф, до этого молчавший, словно он в рот воды набрал, наконец, подал голос и сказал не без напыщенности:
- Мы наконец-то сумели изловить тебя, Кровавая Кусланд! Клан Затриана будет отомщен. Справедливость восторжествует!
- И ты пшел отсюда, ублюдок. - Элайн отвернулась к стене. - Она больше не желала с ними разговаривать. Ей все стало окончательно ясно – почему староста ее не боялась и почему она так себя вела. И для чего ее и Алистера опоили снотворным зельем.
Ланнат еще раз брезгливо осмотрела свою пленницу и вышла из помещения, не сказав более ни слова. За ней вышли остальные.
Элайн бросила взгляд на закрывшуюся дверь.
«Значит, суд будет завтра. Ну что же, мы еще посмотрим, что там будет завтра. И у кого оно вообще будет - это самое завтра».
- Тяжесть прошлого, кажется, вот-вот сокрушит эту гору! - Колгрим воздел руки. - Ты стала первой из рыцарей Андрасте! Твое деяние навеки изменит мир! - Его голос эхом отдавался в ущелье, куда вел выход из храма.
Элайн поморщилась. Ее совершенно не интересовали столь возвышенные возгласы этого драконопоклонника.
- Ты, кажется, говорил о награде, - прервала она его напыщенные излияния.
Колгрим посмотрел на нее с чрезвычайно серьезным видом. Господа сектанты всегда воспринимали себя чересчур всерьез.
- Да. Отказать тебе в заслуженной награде было бы смертным грехом. Ты обретешь долю силы дракона. И станешь еще одним детищем возрожденной Андрасте, - он был явно не в состоянии обойтись без бочки-другой пафоса.
К Элайн приблизился какой-то бородатый маг с кубком в руках.
Колгрим продолжал громко вещать:
- Гляди, это кровь дракона, взятая из его пробитого сердца! Выпей и обретешь силу тысячи поколений!
«Кровь дракона? Ого. Это действительно, впечатляет. Такой силы я не ожидала. И что интересно, получится, если к скверне примешать крови дракона? Тебе самой не страшно, волчонок?»
- Да, я не страшусь, - пробормотала она, хотя полной уверенности в благополучном исходе не было. - Не страшусь.
«Кровь дракона... Надеюсь, хотя бы это пойло даст мне то, что я ожидаю».
Огрен хмыкнул:
- Обычно я первым бегу пробовать новое питье. Но тут...
Морриган громко одобрила предстоящую выпивку:
- О! Кровь дракона добыть нелегко. Цени этот дар.
Алистер ничего не сказал. Он и не смог бы сказать – рядом с ней Алистера не было. Винн лечила в лагере его левую руку, тяжело поврежденную в последнем бою - орзамарсские гномы оказались на редкость сильными и опасными бойцами. Уже в Пыльном Городе Элайн обнаружила, что ее боевого искусства, Юсариса и везения стало катастрофически не хватать. Припарки и аптечки таяли как снег на солнце, а противники становились все многочисленнее и злее. Денег тоже практически не было.
Тяжелая рана Алистера была той самой последней каплей, после которой она твердо решила, что ей нужно стать намного сильнее, чем раньше. Во что бы то ни стало. Поэтому святотатственное предложение Колгрима для нее оказалось редкой возможностью решить все эти проблемы - как со своей силой, так и с деньгами...
Ни презрением, ни особым пиететом к культу Андрасте Элайн не страдала, и рассматривала все эти статуи и урны как неизбежные атрибуты веры. Она не презирала церковь, но отношение к ней для нее было лишено всяческого почтения.
Упавший Алистер волновал ее намного больше, чем любая поверженная статуя, а Прах Андрасте для нее был важной, но вовсе не священной вещью, которую можно при случае использовать. Для лечения Эамона или для осквернения ради собственного могущества. А испортятся ли остатки праха в результате выполнения просьбы Колгрима, или нет - какая, в сущности, разница?
«Главное - уничтожить Мор. Получить возможность достойно сражаться с ним. Защищать Алистера в бою. Вот это сейчас важно. А с остальным я как-нибудь разберусь!»
И она залпом проглотила горькую темно-красную жидкость из кубка.
Отключение от реальности произошло сразу же, будто на нее мгновенно набросили непроницаемый мешок.
Беспорядочные тени людей окружили ее. Мужчины, женщины... Кто это? Чьи лица? Их нельзя было узнать. Каждый ее шаг сеял среди них смерть. Она несла им ужас. Пронизывала болью. Она чувствовала в себе только яростное желание убивать этих людишек, убивать, убивать... Эта ярость захлебывалась от жадности, насыщаясь кровью, текущей из трупов, разбросанных под ее ногами. Весь мир превратился в один бурлящий поток темной человеческой крови, текущий среди зыбких теней ее сознания. Стоя в этом стремительно прибывающем потоке, она, наконец, увидела чье-то лицо.
Страшно оскалившаяся, искаженная злобой и ненавистью маска потрошителя, в кровавых потеках придвинулась к ней вплотную. Эта чудовищная вонючая образина была так удивительно похожа на одну девушку. Эту девушку она видела ...
В зеркале. Да, в зеркале. Это ты и есть, Элайн. Оказывается, вот так волчата становятся драконами.
Нет, не может быть. Неужели вот ЭТО и есть ее лицо?? Неужели ЭТО она? Вот этот... этот демон смерти - неужели она стала столь отвратительной убийцей??
Я НЕ ХОЧУ!
Нет! Нет!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Первое, что она увидела, вынырнув из непереносимо кровавого кошмара, был все тот же Колгрим. Он присел около нее и внимательно ее рассматривал.
- Чувствуешь перемены? - спросил он.
- Я вспоминаю что-то странное... И страшное... - прошептала она, собираясь с мыслями.
- Память крови - дар Андрасте. В тебе постепенно просыпается память наших отцов и дедов. Даже если ты уйдешь, ты унесешь нас с собой. Ты всегда будешь одной из нас...
«О, Создатель... Одной из вас? Так вы... такие же?? Кровавые убийцы, несущие боль и ужас? Так вот что, значит, дает вам кровь дракона...»
Ей стало очень стыдно. Она поняла, что получила не силу, а ненависть, злобу, жестокость, боль... Ее бессовестно обманули. Вместо стального меча ей подсунули смрадную дубину из гнилой плоти...
Пока она поднималась с земли, предводитель драконопоклонников успел отойти довольно далеко. Тем не менее, она догнала их без труда. Заслышав лязг ее доспехов, Колгрим обернулся.
- А, вот и наша героиня вернулась... Чем я могу тебе помочь?
Она приблизилась к ним с уже взятым наизготовку мечом.
- Я вот тут подумала, что вы все слишком опасны. Вам нельзя оставлять жизнь. - Элайн очень торопилась, наконец, успокоить свою совесть. Кроме того, ей казалось, что с каждой минутой существования этих уродов, она становится все сильнее и сильнее похожей на ту самую маску из своего кошмара.
- Ты пойдешь против нас? После того, как мы оделили тебя могуществом, дарованным пророчицей? Если ты жаждешь смерти, то я помогу тебе встретиться с нею! - в другой раз такая серьезность Колгрима была бы даже забавной, но сейчас ей было совершенно не до веселья.
Одного из спутников Колгрима она убила сразу же, проткнув его Юсарисом насквозь одним неуловимым движением. Пока Колгрим доставал свой топор, обезглавленное тело второго спутника уже оседало на землю, выбрасывая в воздух алые струи густой крови.
Колгрим был действительно очень силен и чрезвычайно опасен, но против двух бойцов, мага и лучника у него не было никаких шансов.
По странной иронии Создателя, окончательно добила Колгрима именно Морриган. Та самая Морриган, которая совсем недавно так восхищалась его «ценным даром»...
Только один раз, в битве с Логейном, ненависть к этому убийце Кайлана и предателю Серых Стражей, заставила Элайн применить «Устрашающий Лик». Ни до, ни после этого никакими умениями потрошителя она так и не воспользовалась.
Элайн была правшой, и поэтому именно правый крюк ей удалось сильнее всего расшатать, хотя до конца он так все еще не вышел. Но королева упорно продолжала свою деятельность и надеялась, что освобождение рук не замедлит себя долго ждать. А потом и удобный момент наверняка подвернется. Лежать и дожидаться когда ее поволокут на какой-то дурацкий суд, она вовсе не собиралась.
Прошло достаточно много времени, прежде чем дверь опять противно заскрипела, и в комнату вошло двое охранников. Один из них, тот самый «старый знакомый», которого она за плечо бросила на землю, нес в руках миску с какой-то бурой жидкостью. На его поясе теперь висел нож-тесак куда побольше прежнего. Второй мужчина держал в руках довольно-таки толстую дубину, для чего-то обмотанную тряпками. Разумеется, при их появлении Элайн дергать руками сразу прекратила.
- Эй, ты! Мы пришли тебя кормить! - осклабился первый стражник.
Элайн не хотела ни есть, ни разговаривать. Тем более с ними. И она молча, с нескрываемой брезгливостью один раз взглянула на этих мужиков и отвернулась. Молчание несколько затянулось, и владелец дубины подал голос:
- Ты не думай, еда нормальная. Это не брюква! У нас заключенных кормят, как полагается. Если они, конечно, ведут себя, как полагается! - и он засмеялся своей весьма незамысловатой шутке.
Королева продолжала молчать. Разговаривать с этими мужиками ей было решительно не о чем.
- Так ты будешь есть или нет? - лениво произнес первый стражник.
- Да чтоб вы сдохли со своим угощением! Вон отсюда! - прошипела Элайн. Ее запасы вежливости уже давно окончательно иссякли. Кроме того, ей не терпелось продолжить вытаскивание крючьев.
- Смотри-ка, хоть и красивая, а разговаривает, прям как продажная девка, - начал ухмыляться первый стражник.
- Да все они продажные, - ответил второй. - Что красивые, что некрасивые...
- Ну, эта, вроде как королева. Так что, наверное, должна быть особенная! - первый начал откровенно разглядывать Элайн, чья тонкая и достаточно короткая рубашка задралась довольно высоко, обнажая ее бедра. - А вот мы сейчас и проверим, насколько она особенная - и он гаденько улыбнулся. - Меня валять у нее хватило гонору... Так теперь я ее по-своему поваляю! Возьму свою компенсацию!
- А что скажет хозяйка? Если эта девка ей нажалуется? - озаботился второй.
- Кто поверит этой убийце? - деловито возразил первый. - Свидетелей у нее нет, так что... Только ты ее аккуратно по голове бей, чтобы она глаза закатила, а не к Создателю двинула. Тряпки хорошо намотал? Детей у нее все равно не будет, я уже знаю... - и он аккуратно поставил миску на пол.
Элайн уже поняла, ЧТО задумали эти белорубашечные подонки.
Она никогда не была маменькиной дочкой и еще до встречи с Алистером уже успела понять, какое удовольствие может доставить близость с мужчиной. Когда это желание обоюдно и радостно.
Наверное, именно поэтому все виденные насильники вызывали у нее острое ощущение гадливости, смешанной с омерзением. Но только сейчас пытались так неправдоподобно и чудовищно унизить именно ее саму. Ее, Элайн Кусланд. Волчонка. Королеву. Любимую женщину Алистера...
Даже в самых тяжелых боях она старалась не будить в себе ЭТО. Слишком уж отвратительным было ЭТО состояние. Даже чересчур отвратительным. Но сейчас кровь дракона сразу же залила ее глаза пеленой бешеной ярости. Слава Создателю, что у нее хватало сил, чтобы сохранять самоконтроль.
Нацепив на себя самую сладкую улыбку, которую она смогла вымучить, Элайн произнесла томным голосом:
- Вы так бы сразу и сказали... И для чего надо было говорить про еду?
- Глянь, чего это она? - удивился первый стражник.
- Наверное, не хочет, чтобы ее по голове били, - с умным видом ответил второй. - Ведь, правда, не хочешь?
Элайн поерзала попой, чтобы рубашка задралась повыше и проныла:
- Пра-аавда. Не хочу, чтобы били. Вам женщина нужна или бесчувственная кукла? Я тоже не прочь лишний раз... покувыркаться, - ее голос подрагивал весьма правдоподобно.
Только вот отчего он дрожал, лучше было бы не знать.
- А вдруг ты кусаться будешь? - видимо, подозрительность у первого стражника была развита достаточно сильно.
- Какое же удовольствие от кусания... Если уж мы будем этим заниматься, то пусть все будет, как полагается, - выдерживать сладкий тон было невероятно тяжело, но пока у Элайн это получалось.
- Ну, раз так, то ладно. Ишь, королева... - и первый заспешил. - Слышь, если что, так ты ее сразу по голове... - и он начал развязывать пояс.
- И ноги развяжите. Неудобно со связанными ногами. Все равно руки привязаны, - нытье Элайн было довольно правдоподобно. К тому же она специально снова дернулась, якобы попытавшись развести ноги. Рубашка задралась еще выше.
Первый ублюдок, так и не развязав пояс, уставился на ее стройные икры и, подняв взгляд, стал жадно пожирать плотно сведенные бедра Элайн своим сальным взглядом.
Вдоволь налюбовавшись ее ножками и зачем-то вытерев рот рукавом, он достал нож и несколькими взмахами разрезал кожаные путы, стягивающие лодыжки королевы. Нож из рук он так и не выпустил.
- Смотри у меня, короле-е-е-ва! - нараспев протянул он. - Будешь себя плохо вести, я тебе личико-то изрежу.
Элайн уже просто мутило от накопленного в груди бешенства, но она все еще держалась. Улыбаясь из последних сил, королева начала опускаться пониже, чтобы принять позу поудобнее. Только вот предназначалась эта поза вовсе не для получения удовольствия.
Первый стражник уже окончательно снял пояс и начал подходить к ней, помахивая ножиком.
- Утю-тю, лапочка... Ты меня не бойся! Ничего-ничего, больно не будет...
Королева начала медленно сгибать ноги, прижимая их к животу. Открывшаяся в результате этого движения весьма нескромная картинка привела к тому, что у стражника немедленно помутилось в голове, и он сломя голову бросился к ее телу.
Ноги Элайн резко распрямились и со страшной силой ударили похотливого самца прямо в грудь. В этом ей помогло не только умение прыгать в тяжелых доспехах на высоту своего роста. Немалую долю в удар внес и накопившийся заряд яростного неистовства.
От сильнейшего толчка насильник отлетел от нее с таким ускорением, будто им выстрелили из тяжелой катапульты. Раздался глухой стук его головы о бревна и тело кулем сползло по стене на пол.
От удара ногами тело королевы выгнулось мостиком так, что она на несколько секунд опиралась о пол только лопатками и затылком. В самом конце этого акробатического упражнения она все-таки сумела подтянуться руками поближе к стене.
Второй стражник, выпучив глаза, несколько секунд смотрел на этот сеанс «кувыркания». После чего сразу замахнулся на нее дубиной. Зарычав что-то нечленораздельное, Элайн резко дернула правой рукой и костыль, к которому была привязана ее рука, наконец-то выскочил из стены. Она вовремя уклонилась от удара палкой, свистнувшей мимо уха - несмотря на охватившее бешенство, Элайн четко контролировала ситуацию. Отточенные рефлексы воина не подвели ее и в этот раз.
Элайн злобно ощерилась, с дикой ненавистью глядя в глаза стражнику. Черты ее лица неузнаваемо исказились, а из горла вырвался леденящий рев. Теперь, когда уже не надо было притворяться сладкой девочкой, в ней окончательно проснулся тот самый кровавый потрошитель, умения которого она в свое время выпила вместе с кровью дракона.
Это была немалая ирония - без осквернения праха Андрасте Колгрим не соглашался давать ей выпить этой крови. Теперь полученные умения помогали ей освободиться, для того чтобы приблизиться к остаткам праха... Правда, Колгрим не зря называл это потрошительством - более грязных методов рукопашного боя в Ферелдене еще не изобрели.
«Лик ужаса» ввел владельца дубины в недолгий ступор - но этого времени ей хватило, чтобы вскочить на ноги и, действуя выдернутым крюком как рычагом, одним движением выкорчевать другой крюк из стены. Теперь обе ее руки были свободны и, почувствовав это, кровавая волчица Кусланд внутри нее окончательно взбесилась.
С налитыми глазами и расставленными руками Элайн стремительно бросилась к стоявшему у стены человеку. Тот попытался еще раз ее ударить, но королева действовала быстрее молнии. Она резко свела ножницами распахнутые руки и грубые стальные костыли, серыми полосками мелькнув в воздухе, с влажным чавканьем вонзились в шею стражника с двух сторон. Сказать, что брызнула кровь - это не сказать ничего.
Видимо, один из крючьев попал в сонную артерию, и фонтанирующая красная струя стремительно вырвалась на волю, заливая все вокруг липкими красными пятнами. Обе руки Элайн практически сразу же обагрились буквально по локоть, а сам стражник, забулькав проткнутым горлом, повалился прямо на нее, перемазав ей грудь алой кровью.
Брезгливо оттолкнув от себя корчащееся в агонии тело, Элайн подошла к первому подонку, все еще расслабленно лежащему около стены, и, подняв валяющийся рядом нож, начала торопливо разрезать веревки, приматывающие крюки к ее запястьям.
Лежащий у стены мужчина пришел в себя как раз после того, как последний узел был сброшен.
- Ты?!! - он выпучил глаза так, как будто увидел самого архидемона.
Вид у Элайн был действительно достаточно впечатляющий. Молодую женщину с огромным кровавым пятном на груди, забрызганными кровью руками и с перекошенным от ярости лицом назвать очаровательной было очень затруднительно. Даже несмотря на ее короткую и порванную рубашку, едва прикрывающую наготу стройного тела.
По лбу Элайн стекали капли пота, и она машинально вытерла их перепачканной в крови рукой, еще более усугубив впечатление кровавой маньячки, вырвавшейся на свободу.
Услышав возглас стражника, Элайн осклабилась на него так, что от страха мужчина заскреб руками по полу, стремясь еще больше вжаться в стену. Он бы обмочился еще раз, но от ужаса у него не было сил даже на это.
С тесаком в правой руке она подошла совсем близко и наклонилась прямо к его лицу. Смотреть в ее безумные глаза было просто невозможно – расширенные черные зрачки внутри ядовито-зеленой радужки буквально проедали насквозь лицо неудачливого насильника. А от нее самой исходили волны едва видимого багрового марева, которое вызывало болезненные спазмы в его руках и ногах.
- По-по-пощади меня, - прошептал он. - Я же не ус- ус-успел тебя тро-тронуть... - теперь по полу скребли не только его руки, но и ноги - он хотел сжаться и уползти в какую-то норку, исчезнуть, испариться, только бы не видеть этого заляпанного кровью лица с раздувшимися ноздрями, оскаленным ртом и растрепанными волосами.
Она наклонила голову вбок, словно прислушиваясь, и внезапно крепко схватила его за горло левой рукой.
- КАКАЯ ЖЕ ТЫ ПАДАЛЬ!!! - от душившей ее ненависти нормальная, человеческая речь ей удавалась с огромным трудом.
Ее пальцы судорожно сжались. От дикой боли стражник захрипел и схватился руками за запястье, пытаясь разжать стальные тиски, перекрывшие ему воздух. Но что слабая плоть может сделать с железными пальцами воина...
Приподняв его за шею повыше, королева с размаху ударила его тесаком прямо в живот. Потом еще раз. И еще.
Ожидание, что ее превратят в тряпку для вытирания своей похоти, все это непереносимое унижение, которое она испытала при одном только намеке на насилие, вся эта мерзость, которую она чувствовала - требовала очищения. Внутри ее сердца, превратившегося в черный погреб, потрошитель выл от жажды и требовал жертв, чтобы смыть эту грязь. Кровь дракона обжигающими толчками била ей в виски, растравляя ее временное безумие до полной невменяемости.
Еще удар! Еще!! Еще!!!
Наконец один из ударов ножа пробил спину насильника, и лезвие застряло в стене. С этим ударом внутри нее самой что-то со едва слышным звоном хрустнуло и она резко и сразу очнулась от своего яростного морока.
Она не стала вынимать нож и отпустила руку от шеи уже практически придушенного стражника. Его живот представлял собой кровавое месиво, из которого вываливались кишки и обрывки когда-то белой рубашки. Закатившиеся глаза уже ничего не видели, но он все еще дышал.
Отступив в сторону, она посмотрела, как его тело, медленно суча ногами, начало сползать на пол. Правда, на широком лезвии, вбитом в стену, оно немного задержалось. На пол уже натекла огромная лужа густой черной крови из раскромсанной печени. А сам стражник превратился в двигающийся труп - жизни в нем оставалось на несколько минут.
- Ну, вот и покувыркались... - ее ярость стихала, как будто из кожаных мехов потихоньку выпускали воздух.
«Странно, я даже не знаю, как их звали... Да какая разница? Так даже лучше...»
- А-а... - мужчина что-то простонал и повалился на бок.
Гнев, ненависть, ярость, наконец, покинули ее, оставив ей взамен чувство непередаваемого омерзения.
Она посмотрела на свои руки и ее передернуло - будто она вымазалась не в крови, а в вонючей блевотине - настолько гнусны для нее были насильники вообще и уж тем более именно вот эти конкретные твари в человеческом обличье.
Ее нисколько не огорчил тот факт, что ей пришлось убить людей, которые не успели причинить ей никакого физического вреда. В конце концов, в бою не интересуются точным счетом. Но одно знание того, что она трогала вот этих мерзавцев своими руками, вызывало у нее сильную тошноту.
«Фу, надо было бить его не руками, а палкой, пока череп не треснет... Какие же ублюдки... Буэээ...»
Подхватив на всякий случай валяющуюся на полу дубину, Элайн толкнула дверь - она оказалась незапертой. Видимо, ее тюремщики слишком уж понадеялись на веревки.
В крошечном коридорчике, куда она попала, оказалось еще две двери.
Она открыла самую ближайшую.
Алистера привязали за руки к потолочной балке, на которой он и висел в одних штанах, не касаясь ногами пола. В такой позе освободиться от толстых пеньковых веревок, которыми ему обмотали запястья, можно было только при помощи заклинаний, но Алистера учили противостоять заклинаниям, а не использовать их.
Когда в двери его импровизированного застенка зашла Элайн, Алистер поначалу ее просто не узнал и даже дернул затекшими руками, покачнувшись на своем подвесе.
- О Создатель! Кто это?? - его удивлению не было предела. Он, конечно, в глубине души был уверен, что его любимая жена сумеет по своему обыкновению что-нибудь придумать, но увидеть вместо нее забрызганную кровью по шею полуобнаженную бестию с расширенными до полной черноты зрачками, да еще с замотанной дубиной в руках... Разве что ярко-рыжие волосы были похожи… Нет, такого он не предполагал.
- Алистер! - бестия радостно засмеялась и бросилась к нему, отбросив свою палку. Она обняла его за талию и посмотрела на него снизу вверх.
Радостное лицо Элайн все было в пятнах крови, а по лбу шла широкая смазанная кровавая полоса.
- Душа моя... - только и смог выговорить король.
- Ты что, меня не узнаешь? - удивилась королева.
- Поначалу... не совсем. Знаешь ли, ты как-то очень странно выглядишь. На тебе столько крови!
- Ой, можно подумать, ты мало видел крови! - она погладила его по щеке.
- Твои глаза... Они черные, - проговорил Алистер.
- Сейчас станут зеленые, когда я окончательно успокоюсь, - она посмотрела на его привязанные руки. - Стой, никуда не уходи, я мигом! - и Элайн стремительно выскочила из комнаты.
- Какая дивная мысль! Можно подумать, у меня есть возможность уйти, - с ухмылкой пробормотал Алистер.
Она вернулась действительно очень быстро. С ножом-тесаком, тоже залитым кровью по рукоятку.
- Милая, ты что там делала, признавайся! - засмеялся Алистер. - Открыла лавку мясника?
- Нет, - ответила она, осторожно перепиливая веревки его руках. Благо потолок был невысок и тянуться особенно не пришлось. - Там... Там попытались устроить филиал денеримской «Жемчужины». В итоге - получилось… хммм... что получилось.
- Ничего не понимаю, - ответил Алистер. - Причем тут «Жемчужина»? И что там получилось?
Он попытался схватиться освобожденной рукой за потолочную балку, но это ему не удалось – кисть, перехваченная несколько часов веревкой, посинела и его совсем не слушалась. Поэтому ему пришлось повиснуть всем своим весом на одной руке. От сильной боли он только сморщился.
Элайн, увидев это, удвоила усилия, тем не менее стараясь действовать осторожно, чтобы не повредить его запястье. Буквально через минуту Алистер спрыгнул на пол.
- Ох, руки-то как затекли… - сказал он, потряхивая ладонями синюшного цвета. - И пальцы не гнутся…
- Этой сейчас пройдет! Слава Создателю, как я рада, что сумела тебя найти! - И Элайн поцеловала Алистера.
Ну совсем как в прошлом, в котором она это делала перед боем. Или если хотела позлить Лелиану, когда та опять начинала чересчур нудеть о вере и праведности. То ли Лелиана сама имела виды на Алистера, то ли она ей завидовала, но от прилюдных поцелуев знатной сироты и королевского бастарда бывшая послушница порядочно бесилась, хотя лицемерно и одобряла такое поведение.
После поцелуя Алистер почему-то подмигнул Элайн и первым вышел из комнаты. Через секунду из соседней комнаты уже доносились его возгласы.
- Ого! Ну ты даешь!
Королева не стала заходить туда. Ей про это и вспоминать было противно, не то что заново рассматривать. Когда король опять подошел к ней, он по своему обыкновению широко ухмылялся, хотя на ее взгляд ничего смешного там не было и в помине.
- Хм, миска с едой, мужик со спущенными штанами и развороченным животом, и еще один с пробитым в двух местах горлом. И все залито кровью буквально под потолок. Забавно!
- Чего тут забавного? - проворчала Элайн. - Не понимаю, над чем ты веселишься?
- Прекрасная молодая королева, - и он оглядел ее открытые стройные ноги, – и такая резня, сделавшая бы честь стае голодных волков. Странное сочетание. А зачем там миска с похлебкой на полу стоит?
- Они меня приходили кормить, - буркнула Элайн.
- Что, опять была брюква? - хохотнул Алистер.
- Нет, как раз брюквы не было. Просто вместо еды они попытались меня изнасиловать. Всего лишь.
- Чтооооо?? - у короля отвисла челюсть, а глаза злобно сощурились. Именно таким бешеным взглядом он буравил Риордана, когда тот вылез с предложением о вербовке Логейна в Серые Стражи.
- Что, что... Как видишь, ничего. Они меня и тронуть не успели. Зато я их прикончила, вот.
- Это ты молодец! - одобрил Алистер. - Впрочем, нет, не молодец. Хотя бы одного надо было оставить в живых.
- Это еще зачем? - удивилась Элайн.
- А чтобы я лично смог ему объяснить, что я о нем думаю.
- Надеюсь, ты мне простишь эту оплошность... Что же мы тут стоим? Пошли отсюда, - и она сделала шаг в сторону третьей двери.
- Подожди. Мы пойдем вот так? - и он оглядел свой обнаженный торс и босые ноги, после чего с удовольствием еще раз посмотрел на практически полностью открытые бедра своей жены - ее залитая кровью тонкая рубашка была очень коротка.
- Да, именно вот так. Знаешь, лично мне мнение этих белых гавнежителей стало глубоко безразлично. Что они там обо мне или о тебе подумают – уже никакого значения не имеет. Надеюсь, тебе понятно, что я имею в виду? - ее взгляд был тверд и непреклонен.
- Неужели ты опять хочешь устроить здесь побоище, как тогда, в первый раз? - Алистер начал слегка беспокоиться за Элайн. По его мнению, даже в необходимой жестокости надо было соблюдать меру. И эта самая мера в соседней комнате уже была залита по самый край.
- Видит Создатель, я ничего не хотела тут устраивать! Но ты, надеюсь понимаешь, что это такое
– беззаконный захват короля с королевой? И тем более попытка насилия? Да за любой из этих проступков любой суд казнит не только виновников, но и всех соучастников невзирая на пол и возраст...
Она решила сменить эту тему.
- Кстати, эта белая плоскогрудая тварь тебе не говорила, для чего нас усыпили и связали?
- Нет. С того момента, как я очнулся, я никого не видел. Ведь я проснулся совсем недавно.
- Это потому что ты выдул две кружки этой гадости.- и Элайн слегка подтолкнула Алистера к дверям.
- Пойдем-пойдем! Мы с тобой сейчас изображаем кумушек, которые никак не могут из-за своей болтовни расстаться на пороге. Я тебе по дороге расскажу, что я узнала об этой Ланнат.
Когда они вышли из полутемной прихожей, солнце ударило им в глаза и они непроизвольно зажмурились на несколько секунд. Дом, в котором их держали, стоял на самом берегу озера. Слабый ветерок гнал по поверхности воды мелкую рябь и ощутимо холодил едва прикрытые тела. Никого не было видно.
-Б-ррр! Холодно, - поежилась Элайн, и практически без паузы решительно добавила: - Нам надо умыться! Я сама вымазалась с ног до головы и тебя успела испачкать. Фу!
- А может мы лучше не будем здесь задерживаться? - проговорил Алистер, оглядываясь. Поселок будто вымер.
- Это недолго, - бросила она и наклонилась к воде.
Темно-серебристая поверхность воды распалась на жгуче-ледяные брызги, когда ладони ударили об нее.
- Уфф!! - обжигающе холодная вода окончательно взбодрила и окончательно прояснила ее мысли, которые до сих пор были в некотором смятении.
- Здорово! Алистер, ополоснись. А то у тебя на лице багровые пятна и полосы.
Плескаясь и отфыркиваясь, он стал вслух размышлять:
- Как ты думаешь, где лежат наши доспехи и дорожные сумки? Без них дальнейший путь будет невозможен. Если мы их не найдем, то придется возвращаться.
- Вряд ли они их стали куда-то таскать... Наверняка все это лежит там, где нас напоили элем. Демоны побери, а я ведь ничего не в нем не почувствовала!
- Ну так ведь это был не яд, - ответил Алистер, отряхивая воду с рук. - Ты же обучалась именно ядам, а не сонным зельям. Где, кстати дворецкий? Пусть принесет полотенца! - и он с притворным недоумением стал вертеть головой.
- Ага. Скажи ему, чтобы взял те самые льняные, с ручной вышивкой! - поддержала его шутку Элайн.
- А ты уверена, что наши доспехи лежат именно там? - поинтересовался король.
- Вероятность того, что их там нет, конечно, не нулевая. Но начать поиски я предлагаю именно с ратуши. Или у тебя есть другие идеи?
- А охрана?
- И что охрана? Раз мы с тобой живы и здоровы, то о какой охране ты говоришь? - улыбнулась ему королева. - Неужели охранник из этих... или даже три таких охранника смогут нас остановить?
Слова «этих» и «таких» она проговорила с нескрываемым презрением, резко взмахнув окровавленным тесаком.
По пути им встретился лишь маленький мальчик с матерью, которые испуганно уставились на босую и практически раздетую парочку, которая трусцой — чтобы согреться - бежала в сторону бывшей молельни. Женщина с ребенком так и застыли, провожая их недоуменными взглядами.
- Не понимаю. Ланнат сказала, что собрала сюда много бедных и несчастных беженцев. Но почему я практически никого не вижу? - с паузами, чтобы не сбить дыхание, спросила Элайн.
- Я думаю, что на этот вопрос только сама Ланнат и сможет ответить.
Но повстречать Ланнат им так и не удалось — в ратуше кроме двух охранников никого не было. Мир их праху.
DA: Инквизиция